На обороте даже приводились образцы меню.
— Не знаю, знакомы ли вам лечебные свойства различных источников. Существует небольшое исследование этого вопроса в книге, написанной двумя моими коллегами, но, полагаю, ее уже нет в продаже… Попробуем с вами чередовать воду из двух источников. И тот, и другой вы найдете в парке: Шомель и Гран-Гриль…
Оба сохраняли серьезность. Мегрэ не испытывал желания пожать плечами или засмеяться в тот момент, когда доктор заполнял листок в блокноте.
— Вы привыкли вставать рано и легко завтракать?..
Понимаю… Ваша жена сопровождает вас?.. В таком случае не буду посылать вас натощак через весь город…
Сделаем так… Начинайте утром, около половины одиннадцатого, у Гран-Гриль… Там вы найдете стулья для отдыха, а если пойдет дождь, то вас укроет просторный застекленный холл… И три раза, через каждые полчаса, вы будете выпивать по стакану как можно более горячей воды… Вечером, около пяти часов, вы проделаете то же самое у источника Шомель… Не удивляйтесь, если на следующий день почувствуете себя немного усталым…
Это проходящий эффект лечения… Впрочем, мы с вами еще увидимся…
Давно миновало то время, когда Мегрэ был всего лишь новичком, путавшим один источник с другим. Теперь он втянулся в лечение, как тысячи, десятки тысяч мужчин и женщин, с которыми он сталкивался с утра до вечера.
В иные часы все маленькие желтые стулья вокруг музыкальной беседки в парке были заняты, и каждый, сидевший на них, только и ждал минуты, чтобы пойти принять свою вторую, третью, четвертую дозу.
Мегрэ, как и другие, купил стаканчик с нанесенными на нем делениями, и мадам Мегрэ настояла на том, чтобы и ей приобрели такой же.
— Но ты же не будешь проходить курс лечения?
— А почему бы и нет? Чем я рискую? Я прочла в рекламных буклетах, что от этих вод худеют…
Стаканчики в футлярах из плетеной соломы мадам Мегрэ носила на ремне через плечо, подобно тому, как завсегдатаи бегов таскают свои бинокли.
Никогда они так подолгу не гуляли вдвоем. В девять утра уже выходили из отеля, и, если не считать разносчиков товаров, никого не встречали на мирных улицах квартала, в котором жили, квартала Франс, расположенного неподалеку от источника Селестен.
В нескольких минутах ходьбы от отеля находился детский парк с неглубоким бассейном, качелями, площадками для всевозможных игр и даже с кукольным театром, более крупным, чем тот, что на Елисейских полях.
— У вас есть билет, месье?
Они заплатили по франку, прошлись под деревьями, глядя, как резвятся полураздетые дети, и вернулись туда вновь на следующий день.
— Если вы купите книжечку из двадцати билетов, то вам это обойдется дешевле…
Мегрэ не решился. Это было бы слишком преднамеренно. Они же зашли в парк случайно. Только по привычке, от нечего делать, они возвращались сюда в один и тот же час.
Частенько останавливались у площадки, где состязались игроки в шары, и Мегрэ внимательно следил за двумя или тремя партиями, каждый раз находя под тем же деревом высокого худого мужчину с одной рукой, который, несмотря на увечье, бросал шар лучше остальных.
В другой команде выделялся изысканно одетый розоволицый мужчина, с южным акцентом и седыми волосами, который играл с таким достоинством, что остальные называли его сенатором.
Чуть дальше начинался пляж с бараком республиканских рот безопасности[1], с плавающими буйками, ограничивающими место для купания, и там они встречали одних и тех же людей, сидевших под теми же пляжными зонтами.
— Ты не скучаешь? — спросила мадам Мегрэ на второй день.
— С чего бы? — удивился комиссар.
Нет, он не скучал, постепенно приспосабливался к новому ритму, к новым привычкам. Так, он с удивлением заметил, что машинально набивает трубку, подходя к мосту Беллерив. Затем была трубка у яхт-клуба, возле которого они с берега смотрели, как юноши и девушки катаются на водных лыжах.
— Тебе не кажется, что это опасный спорт?
— Почему?
Наконец был парк, стаканы, которые служащая наполняла водой из источника, и потом каждый пил из них мелкими глотками. Вода была горячей, соленой. В источнике Шомель она имела сильный привкус серы, и Мегрэ спешил закурить новую трубку.
Мадам Мегрэ удивлялась, находя мужа таким покорным, таким спокойным и даже начала из-за этого беспокоиться.
Только потом она обнаружила, что комиссар играл в детектива, — наблюдал за людьми, как бы помимо своей воли отмечая мельчайшие детали, и классифицировал их по категориям. Например, в их отеле «Березина», своего рода семейном пансионе, он уже по диете отличал печеночников от больных диабетом.
Мегрэ пытался угадать историю каждого из них, поместить в привычную им обстановку, и порой заставлял жену принимать участие в этом развлечении.
Ее заинтересовали те двое, которых он прозвал весельчаками, — этот плотный человечек, как будто всегда готовый броситься к комиссару и пожать ему руку, и его маленькая, похожая на марципан жена. Чем они могли заниматься в жизни? Быть может, узнали Мегрэ потому, что видели его фотографии в газетах?
На самом деле немногие его здесь узнавали, таких было гораздо меньше, чем в Париже. Правда, жена купила ему почти белую легкую куртку из мохера, какие носили летом люди почтенного возраста в те времена, когда комиссар был ребенком.
И не будь этой куртки, несомненно, никто о нем бы не подумал. Он был уверен в том, что те, кто, увидев его, хмурили брови или оборачивались, говорили себе:
«Смотри! Вылитый Мегрэ!..»
Но им не приходило в голову, что он — Мегрэ. Впрочем, он был им в столь малой степени!
1
Военизированные полицейские подразделения во Франции, поддерживающие порядок на улицах и не занимающиеся раскрытием уголовных преступлений.