- Послушайте, Алин, я пришел не для того, чтобы докучать вам. Даю вам слово, что расследование, которое я веду, не касается вас и Манюэля. По крайней мере, на той стадии, на которой я нахожусь в данный момент.
Она косо посмотрела на него, все еще не доверяя комиссару.
- Ответьте мне откровенно. Это будет лучше для всех нас, поверьте мне. Вчера вы впервые посетили зубного врача напротив?
- Конечно. У меня заболели зубы первый раз в жизни.
- Я видел вас только что у этого окна. Вы стояли и курили папиросу.
- Вы были там? - Она показала на окно, завешенное тюлем.
- В том же кресле, в котором вчера сидели вы.
Я полагаю, вы часто стоите у окна?
- Как и все. Надо же дышать воздухом.
- Вы знакомы с кем-нибудь из жителей этого особняка?
- А разве их там много? Я думала...
- Что вы думали?
- Что там живут только доктор, Карола и помощница доктора.
- Карола - это служанка?
- Служанка, кухарка, горничная и консьержка - все, что хотите. На ней держится весь дом. Я иногда встречаюсь с Каролой у мясника или бакалейщика.
Услышав ее акцент, я спросила, не испанка ли она, она ответила утвердительно. Хотя ее и нельзя назвать разговорчивой особой, но все же мы с ней здороваемся.
- А помощница?
- Мадемуазель Мотт....
- Карола сказала вам ее имя?
- Да. Она не ночует в этом доме. В полдень мадемуазель ходит завтракать в маленький ресторан в конце улицы и снова возвращается на работу. По вечерам иногда приходится задерживаться до семи-восьми часов.
- Вы не знаете, где она живет?
- Меня это не интересовало. Вблизи она еще более уродлива, чем издали.
- Секретарша заполнила на вас карточку?
- Как для паспорта.
- Она не задавала нескромных вопросов?
- Мадемуазель спросила, кто мне дал адрес доктора. Я ответила, что живу в доме напротив. Впрочем, она задала мне один странный вопрос: "На каком этаже?"
- И это все?
Алин размышляла.
- Почти... Впрочем... Она разглядывала меня с ног до головы. "Вы больше ни на что не жалуетесь?" Я ответила, что нет, и она не настаивала. По-моему, когда идешь к зубному врачу, не надо предъявлять свидетельство о прививке против оспы, не так ли?
Манюэль достаточно знал Мегрэ для того, чтобы понять, что тот приближается к еще ускользающей от него истине. Чувствовалось, что он ощупывает ее со всех сторон - справа, слева... Комиссар протянул Алин фотографию Николь Приер:
- Вы видели ее когда-нибудь на улице Фонтен?
- Это та девица, о которой вы говорили вчера?
Мегрэ кивнул.
- На улице Фонтен на встречала. Но зато видела ее здесь, на тротуаре напротив...
- Она направлялась к дантисту?
- Совершенно верно. Только она никогда не приходила в часы приема.
- Поздно вечером?
- Не очень поздно. Часов в девять, половине десятого...
- Кабинет был освещен?
- Только не в эти вечера.
- Вы хотите сказать, что он бывает освещен в другие вечера?
- Довольно часто.
- Вам что-нибудь видно через тюлевые гардины?
- Нет. Они закрывают ставни. Но свет все равно просачивается через щели.
- Если я правильно понял, то Николь приходит к доктору Мелану не в качестве пациентки. - Он знал это уже со вчерашнего вечера. - Алин, скажите, доктор принимает и других людей вне своих приемных часов? Мужчин? Женщин?
Алин вытаращила на него глаза:
- Погодите... погодите... Я действительно замечала мужчин, но больше женщин.
- Молодых?
- Бывают среди них и молодые, и не очень молодые. Я ведь не консьержка, не шпионю за теми, кто входит и выходит. Случается, что постою у окна...
- Я часто упрекаю ее в этом, - проворчал Манюэль. - Я уже начал было подозревать, нет ли у нее там дружка...
- Не говори глупостей!
- Глупости или не глупости, но я помню, сколько мне лет... И эта проклятая нога - тоже не большая радость.
- Большинство этих молодых тебе в подметки не годится!
Манюэль горделиво улыбнулся. Они действительно были влюблены друг в друга.
- А по вечерам мужчины тоже приходят к доктору?
- Что вам еще пришло в голову?
- Пока ничего определенного. Я нащупываю...
- Мне кажется, вы нащупываете в любопытных местах.
- Что вы хотите этим сказать?
- Вы предполагаете, что эти женщины приходят к доктору лечить вовсе не зубы, а? Черт возьми! Теперь я догадываюсь, почему эта старая грымза осматривала меня снизу вверх и сверху вниз, как будто изучала мою анатомию... И это объясняет также, почему она спросила у меня, на что я еще жалуюсь, кроме зубов...
- А сам врач ничего особенного не сказал вам?
- Он почти не разговаривал. Только и слышно было: "Откройте рот!.. Прополощите!.. Выплюньте!..
Откройте!.."
- Вы должны снова пойти к нему?
- Завтра утром. Он положил в зуб какое-то лекарство, от которого у меня мерзкий привкус во рту.
- Если я вас попрошу...
Но тут вмешался Манюэль:
- Только не это, господин комиссар. Вам оказывают небольшие услуги, и хватит. Эта история похожа на лекарство Алин - она дурно пахнет! И так как я имею решающий голос в этом доме, то я говорю - нет!
Глава 7
В половине двенадцатого Мегрэ вошел в свой кабинет и бросил шляпу в кресло. Не успел он выбрать свежую трубку, как в дверь постучали. Вошел старый Жозеф:
- Господин комиссар, вас просит господин директор уголовной полиции. Он посылает меня уже третий раз.
Комиссар вторично в это утро появился в кабинете начальника.
- Садитесь, Мегрэ...
Ему указали на кресло, которое стояло не совсем в тени, но и не на солнце. Через открытые окна в комнату проникали все уличные шумы. Директор, как бы для того, чтобы придать этой беседе более конфиденциальный характер, поднялся и закрыл окна.
У начальника Мегрэ - Ролана Блютте - был крайне смущенный вид. Чувствовалось, что он не знает, с чего начать.
- Я вызывал вас уже три раза, Мегрэ...
- Мне только что сказали об этом.
Директор не знал, куда смотреть. Рука его дрожала, когда он прикуривал папиросу.
- Я полагал, что ваши люди в основном занимаются похитителями драгоценностей и их последним подвигом на авеню Виктора Гюго...
- Совершенно верно.
- Сейчас половина двенадцатого. Разрешите спросить, где вы провели все утро?
Это было тяжелее, чем у префекта. Во-первых, это происходило на набережной Орфевр. Не в чужом, а в своем доме. В этот кабинет он входил без пиджака, чтобы поболтать с начальниками - старыми коллегами и друзьями.
Кроме того, Блютте плохо играл свою роль.
- Я был у зубного врача.
- Полагаю, вы выбрали врача в своем районе?
- Я обязан вам отвечать, господин директор? До сих пор, за исключением вчерашнего дня, я вел множество допросов, но ни разу не подвергался им сам.
Я не знал, что мы обязаны сообщать имена и адреса наших дантистов, наших врачей, а может быть, и наших портных...
- Я понимаю вас...
- Неужели? - бросил Мегрэ иронически.
- Я ставлю себя на ваше место, поверьте мне...
И мне очень тягостно в этот момент находиться на своем. Я действую только по приказу сверху. Что вы ответите, если я потребую у вас отчета, как вы провели время, час за часом, начиная с полудня вчерашнего дня?
- Я подам в отставку.
- Попробуйте войти в мое положение... Вам известно, какой шум подняла пресса вокруг ограбления ювелирных магазинов, которые повторяются с небывалой дерзостью вот уже в течение двух месяцев...
- Больше половины их произошло на Лазурном берегу и в Довилле, за пределами нашего ведомства.
- Одной и той же шайкой! Во всяком случае, одними и теми же методами. Последняя кража была совершена вчера утром. Вы отправились, как вы это делаете обычно, на место преступления?
- Нет.
- Вы прочли рапорты ваших инспекторов?
- Нет.
- Вы напали на какой-нибудь след?