Манюэль не курил. Он никогда не курил. И не пил.
- Вы знаете, что я не люблю бросать слов на ветер.
Я вас предупреждаю, что в один из ближайших дней рассержусь. Я свободный гражданин. У меня нет судимости. Налоги плачу аккуратно... Живу здесь как мышь в норе... Из-за своей ноги не могу выйти из квартиры.
Меня одевают и раздевают, как ребенка...
Мегрэ, хорошо зная Манюэля, ожидал конца комедии. Сейчас тот играл роль ворчуна.
- Мой телефон прослушивается. Не качайте головой, я не вчера родился на свет Божий... И вот тоже...
Мне наплевать на то, что мои разговоры записываются. Но почему не дают покоя Алин?!
- Кто-нибудь грубо обошелся с ней?
- Не притворяйтесь, господин Мегрэ... Вы хитрее меня...
- Сомневаюсь...
- Хм... Вы хотите сказать, что с трудом читающий...
Завел волынку! Он так гордился этим, как другие гордятся своими дипломами!
- Если бы я был так же хитер, как вы, Манюэль, то вы уже давно были бы в тюрьме. И вы это хорошо знаете.
- Ну вот! Опять эта старая песня... Но вернемся к Алин. Сегодня ее выслеживает какой-то верзила... Вчера - маленький брюнет... Завтра будет еще кто-то...
Она не может купить пару котлет без того, чтобы кто-нибудь из ваших ребят не следовал за ней по пятам...
Что касается вас, комиссар... Я вас очень люблю...
Но это не повод, чтобы приходить ко мне почти каждый день, как к больному родственнику... Почему бы вам не приносить сладости и цветы!.. Если бы вы хоть раз сказали, что же все-таки хотите выведать у меня...
- Сегодня это сугубо личный вопрос...
- Для кого?
- Вы знаете Николь?
- Какую Николь? Все тротуары Парижа исхожены девушками по имени Николь... А что делает ваша Николь?
- Она посещает лекции в Сорбонне.
- Где?..
- В университете, если так вам больше нравится...
- И я должен знать девушку, которая посещает университет?
- Я вас просто спрашиваю... Ее зовут Николь Приер...
- В жизни не слышал этого имени...
- Она живет с дядей, недалеко отсюда, на бульваре Курсель... Этот дядя, Жан Приер, является докладчиком Государственного совета...
Изумление Манюэля было неподдельным, или же он был еще более способным актером, чем сама Николь.
- Вы говорите серьезно?.. Но Боже мой, я даже не знаю, что такое Государственный совет!.. Вы что же думаете, я знаком с этими шишками?
- И вы также не знаете Дезире, хозяина бистро на улице Сены?
- В первый раз слышу это имя...
- И тех двух молодцов, которые работали сегодня на авеню Виктора Гюго?..
Манюэль выпрямился в своем передвижном кресле:
- Ах вот что!.. Если вы меня угостили всей этой похлебкой, чтобы запутать, я больше не играю... Я вам по-дружески иногда помогал, сообщал кое-что... Чтобы держать бар на площади Пигаль, надо быть в хороших отношениях с полицией!.. Я слушаю радио, как и каждый человек... И знаю, что произошло сегодня утром там, где вы говорите... Но каким образом я могу быть замешан в этой истории? Уже три года, как я не двигаюсь с места и никто ко мне не ходит... Мне бы очень хотелось знать, как я мог участвовать в грабеже... В прошлый раз вы говорили со мной о ювелирном магазине на бульваре Сен-Мартен... А позапрошлый....
- Где Алин?
- Пошла за покупками.
- В этом районе?
- Не знаю... Если вам так хочется знать, она пошла купить себе бюстгальтер... Ваш инспектор сможет это подтвердить...
- А утром она выходила?
- Утром она ходила к зубному врачу, напротив...
Если бы он держал открытым окно, я мог бы видеть ее в зубоврачебном кресле...
Напротив стоял одноэтажный особняк с мансардой.
- Давно у нее болят зубы?
- Уже три дня...
Если бы Алин была у зубного врача до сегодняшнего дня, он бы уже знал об этом из доклада инспекторов, которые следят за ней в течение трех недель.
- Как его зовут?
- Кого?
- Зубного врача.
- Отсюда видна дощечка с его фамилией, но я не вижу так далеко... А вот и Алин!..
Манюэль услышал, как в замке входной двери повернулся ключ.
Глава 4
Алин ничем не выдала, что узнала Мегрэ. Войдя в комнату, где находились мужчины, она прошла мимо комиссара как мимо пустого места и, наклонившись, поцеловала Манюэля в лоб.
- Итак, папа, он опять здесь?!
Ей была двадцать два года. Пальмари приближался к шестидесяти. Однако в обращении "папа" не было ничего дочернего. В устах Алин оно звучало очень нежно. Улыбка на лице Манюэля как бы говорила: "Вы видите, какая это женщина!"
И действительно, девчонку, которая начинала свою карьеру на тротуарах и бульварах Парижа, теперь можно было принять за жену врача, инженера или адвоката.
- Нам уже осталось недолго ждать, когда он принесет сюда свою пижаму и комнатные туфли. Не забыл бы только зубную щетку и бритву...
Она произнесла эту тираду на высоких нотах, с сильным простонародным акцентом. На комиссара она не смотрела. Алин так же, как и Манюэль, с удовольствием играла на публику. Их можно было принять за двух актеров, бросающих друг другу заученные реплики. Каждый знал свою роль назубок.
Алин кинула покупки на диван и продолжала говорить, нарочно употребляя жаргон парижских предместий:
- Что ему надо на этот раз?
- Не будь такой злой с ним, Алин. Ты ведь знаешь, что комиссар мой друг.
- Может быть, твой друг, но не мой... И я терпеть не могу запах его противной трубки.
Мегрэ нисколько не был шокирован поведением Алин. Он смотрел на нее, медленно посасывая трубку.
- Может быть, ты знаешь кого-нибудь из Государственного совета, а? - с иронией спросил у нее калека.
- Если он этим интересуется, то скажи ему, что я даже не знаю, что это такое...
В это время зазвонил телефон. Манюэль нахмурился, посмотрел на аппарат, затем на комиссара.
- Алло... Да, он здесь... Это вас, господин Мегрэ...
- Что я говорила!.. Ему скоро станут присылать письма на наш адрес.
- Алло... Да... Я слушаю...
Это был Жанвье. Он звонил из маленького кафе на той же улице.
- Звоню на всякий случай, патрон... Лурти стоит возле меня... Девчонка сумела увильнуть от него... Выйдя из дому, она направилась прямо к станции метро "Терн"... Взяла билет первого класса и сошла на платформе той линии, что ведет на площадь Звезды. Лурти следовал за ней... Когда она вошла в вагон, он проскользнул туда через другую дверь... В тот момент, когда дверь закрывалась, Алин выскочила на платформу, а Лурти не успел... Он вернулся сюда, а она только что приехала на такси...
- Благодарю.
Алин уселась на диван рядом со своими пакетами, положив ногу на ногу. Она продолжала смотреть на Манюэля, а не на гостя, будто поклялась никогда с ним не разговаривать.
- Эти полицейские... Сколько бы они ни сменяли друг друга, я сразу узнаю их... У сегодняшнего верзилы был такой вид, будто его вот-вот хватит удар...
- Скажи мне, малютка...
- По-моему, папа, мы с ним вместе свиней не пасли...
- Я буду называть вас мадемуазель...
- А не будет ли правильней, чтоб он называл меня мадам?
Она издевалась над комиссаром. Манюэль, гордясь своим детищем, смотрел на нее с нежностью.
- Уверяю тебя, Алин, что он не хочет нам плохого...
- Почему вы увильнули от полицейского, который шел за вами?
- А разве ему самому никогда не приходилось менять свои намерения в последнюю минуту? - Она все еще продолжала обращаться к Манюэлю. - Сначала я собиралась поехать в "Галери"... А как только вошла в метро, подумала, что найду все, что мне надо, в своем районе...