Хозяева, по лицам видно не убежденные, но слегка успокоенные, покивали, соглашаясь.
'Счастливо! Побежал'- сказал Петр, просачиваясь в дверь.
Он бежал к месту сбора, приветствуя знакомых летчиков и техников, бежавших в одном с ним направлении и на ходу пытавшихся разобраться, что случилось. Никто ничего не знал. Большинство, так же как и Петр, проснулись от непонятных ощущений за несколько минут до тревоги и теперь были готовы ко всему. Понятно, что империалисты никак не успокоятся, война в Корее полыхает вовсю, возрождается западногерманская армия, американцы грозят атомной бомбой. Но все это уже успело стать привычным и никак не верилось, что кровавая, но победоносная война ничему никого не научила.
Трясясь в битком набитом офицерами автобусе Петр вспоминал чью-то фразу о том, что история повторяется дважды - сначала как трагедия, а потом как фарс. На что надеется агрессор? Атомное оружие есть и у нас, наши сухопутные войска сильны и могут дойти до Ла-Манша. Надеются отсидеться за океаном? Нет уж, не получится. Рассказывают, у нас теперь появились и проходят испытания сверхдальние и сверхтяжелые бомбардировщики, ничуть не хуже их 'Миротворцев' Б-36.
Автобус подъехал к высотке, прервав размышления Петра. Вместе с другими летчиками он побежал переодеваться в летный комбинезон и получать кислородную маску.
Но, только оказавшись в кабине, Петр окончательно успокоился. Как всегда, стоило закрыть фонарь и подключиться к радиостанции, время замедлило свой бег. По полученным указаниям выходило, что через границу на высоте восемь...девять тысяч метров пытались пролететь винтовые бомбардировщики в сопровождении таких же истребителей. Теперь первые из них атакованы летчиками дежурного звена, несколько сбито, а первая эскадрилья должна добить наглого агрессора. Интересно, что бомбардировщики летят с очень малой скоростью, а их оборонительное вооружение составляют вроде бы только пулеметы. Ладно, взлетим, увидим...
В полку всего лишь треть летчиков имела достаточный налет для ночного боя и почти все они служили в первой эскадрилье. Именно поэтому командир полка, полковник Нестеренко, успевший хлебнуть боев конца Великой Отечественной, поднял в воздух только первую.
Заняв свое место в строю эскадрильи, Петр и его ведомый, лейтенант Звягинцев, услышали привычный голос 'бати', необычно злой и отрывистый. Командир, оставшийся на КП, передал, что сбит старший лейтенант Кулаков, самолет капитана Мисюркина поврежден и он был вынужден выброситься с парашютом.
'Поэтому приказываю в бой на горизонталях не ввязываться, нанести 'соколиный удар' и действовать строго по схеме 3' -закончил командир.
Несколько томительных минут полета и вот на фоне земли видны подсвеченные Луной силуэты огрызающихся огнем вражеских бомбардировщиков. Засмотревшись, Петр чуть было не пропустил команду на атаку.
Первый бой, он трудный самый. Может это и так, но для Логичева в происшедшем не оказалось практически ничего нового. Спикировав на отворачивавшие назад самолеты врага, он привычно, как на тренировках дождался совпадения метки прицела с целью - силуэтом бомбардировщика и слегка нажал на гашетку. Короткая очередь из 23 и 37 мм снарядов, выдавая себя мелькнувшими огоньками трассеров, воткнулась в цель, вызвав вспышку взрыва. Все это очень напоминало привычные стрельбы по буксируемой мишени, разве что мишень была побольше и пыталась огрызаться пулеметным огнем. Впрочем, рассмотреть все подробнее он уже не успел, услышав в рации крик ведомого - 'Слева!'. Спасла его небольшая ошибка и выполняемый им выход из пике. Так как двигатель стоял на крейсерском режиме, Петр для набора высоты вынужден был резко перевести его на максимум, самолет просел и очередь противника проскочила впереди и чуть выше МиГа. Тут же свалив самолет влево, Петр чуть не напоролся на очередь ведомого. Почти невидимый в темноте силуэт вражеского винтового истребителя скрылся в огненном шаре взрыва - видимо в него попал 37 мм снаряд, а может и несколько. МиГ Петра вздрогнул от столкновения с несколькими обломками, но продолжал слушаться рулей, да и движок несколько раз 'чихнув' продолжил свой ровный гул. Перейдя в набор высоты и дождавшись кусочка тишины в рации, Петр передал напарнику:
'Спасибо'.
А в рации и то и дело слышны были короткие возгласы:
'Справа!... Прикрой атакую!.. Семь, семь, семь!'
Последнее означало, что кого-то подбили и он пытается выйти из боя и выброситься с парашютом. Да, уроки 'бати', жестко требовавшего в мирное время соблюдать радиомолчание и дисциплину переговоров, на что часто обижались молодые лейтенанты, здорово выручало сейчас.
Набрав высоту и сориентировавшись, Логичев с напарником устремились вслед медленно отходящему на запад остатку эскадрильи противника. Догнав ее, они снова спикировали, обстреляв и сбив еще один бомбардировщик. Перейдя в набор высоты, Петр услышал команду на прекращение боя и развернулся в сторону аэродрома.
Краткость боя и стремительное отступление противника удивили Петра, но только позднее он узнал причины. Для первого удара по аэродромам немцы выделили всего 639 бомбардировщиков и 231 истребитель, которые должны были на большой высоте, незаметно для средств наблюдения сорок первого года перелететь границу и нанести внезапный удар по спящим аэродромам. Внезапное же столкновение с истребителями, большие потери привели к беспорядочному сбросу бомб и возвращению. В тоже время советское командование понимая трудности ведения боя ночью при первых же признаках отступления атакующих вернуло истребители на аэродромы.
Только зарулив свой 'бортовой пятнадцать' на стоянку, Петр понял как он устал. С трудом выбравшись из кабины с помощью техника, Логичев, дожидавшись ведомого, с трудом переставляя ноги, отправился к поджидающему летчиков тягачу. Там их уже ждали севшие раньше комэска и несколько летчиков второго звена. Все были усталы и в тоже время возбуждены прошедшим боем. Подобрав всех летчиков, автобус отъехал к высотке, а на стоянке остались техники, поспешно готовившие самолеты к новому вылету, перезаряжая пушки, ремонтируя и заправляя самолеты. Полк готовился к любым неожиданностям войны...
Повторный налет, уже днем, полк встретил во всеоружии. Поднятые по сигналу эскадрильи одна за другой поднимались в небо и занимали место в строю. Вторая- ударная, третья - прикрытия, первая - резерв. Четвертая, самолеты которой стояли в дежурном звене, сегодня играла роль главного резерва, оставаясь пока на аэродроме. С противником ясности так и не прибавилось. Многие летчики успели засечь знакомые по фильмам кресты, самолеты напоминали виденные с детства на рисунках, в кино, а многими и вживую немецкие Хейнкели, Мессеры и Юнкерсы. Но откуда они взялись сейчас, да еще в таком количестве? Впрочем, особо над этим никто не задумывался - есть коварный враг, неведомым путем прорвавшийся через группы войск и союзников и его надо бить.
Во второй вылет Петр пошел уже на другом самолете. Выяснилось, что двигатель, чудом донесший 'пятнадцатый' до аэродрома, наглотался обломков и сейчас бригада техников меняла его на новый. Вообще, потери были на удивление малы- несколько самолетов и два погибших летчика. Первым погиб летчик дежурного звена старший лейтенант Кулаков, уравнявший скорости в попытке идентификации встреченных самолетов. Поэтому командир еще раз напомнил, что винтовые самолеты имеют лучшую маневренность и бить их надо только на вертикалях.
Над равнинами Белоруссии развернулись ожесточенные воздушные схватки. Неведомый враг, которого уже многие начали называть привычно фрицами, стремился прорваться к аэродромам, городам и военным городкам. Ему противостояли истребители ВВС и ПВО, а так же зенитчики.
927 истребительный столкнулся с вражескими самолетами практически над Кобриным. Шедшие строем троек бомбардировщики и не менее эскадрильи истребителей. Теперь, при дневном свете ясно было видно, что летят именно Мессеры и Юнкерсы. Характерные силуэты, а позднее увиденные опознавательные кресты не оставляли никакого места для сомнений. Атака второй эскадрильи, фрицы пытаются прикрыть бомбардировщики своими истребителями и тут на них обрушивается третья... Пришлось принять участие в бою и первой, фрицы вызвали подмогу и со стороны Кобрина появилась новая эскадрилья истребителей. С ней и столкнулась первая эскадрилья. Петр, уже привычно свалил МиГ в пике, атакуя пару 'Мессеров' с тыла. Те попытались ускользнуть и попали под огонь второй пары звена. Один самолет сразу развалился в воздухе, второй, поврежденный, задымил и ушел куда-то вниз. Опять набор высоты, новая атака. Промах. Черт, сколько же можно? Эти летчики сразу видно, поопытней, маневрируют вовсю, стараясь ускользнуть от огня МиГов. Впрочем, это им помогает мало. Все таки летящий на скорости 700-800 км/ч МиГ и пытающийся маневром уйти от него на скорости всего 350-400 км/ч Мессер - огромная разница. Вот сейчас, спикировав третий раз, Петр все таки смог спрогнозировать, куда рванет фриц и нанес ему точный удар. Огненное облако... и черт возьми, патроны кончились. Увлекшись атаками, Петр не заметил как расстрелял весь боекомплект. Пришлось выходить из боя, причем второй истребитель, который ускользнул от него, получил очередь ведомого. Так что и второй бой закончился для пары Логичева с прибавлением в счете. Хотя вернувшиеся на аэродром Петр с напарниками отнеслись к этому довольно равнодушно. Второй боевой вылет, физические нагрузки, потери друзей съели столько психических и физических сил, что летчики почти не реагировали даже на налет тройки вражеских бомбардировщиков, на малой высоте прорвавшихся к аэродрому и попытавшихся бомбить полосу и стоянки эскадрилий. Один был сразу же сбит зенитчиками прикрытия, остальные сбросили бомбы неточно, повредив пару самолетов, и были сбиты поднявшимися летчиками дежурного звена, когда уходили от аэродрома.