— О да, — отозвалась Фериус и прибавила почти рассеянно: — Именно в этом ваша проблема.
Мечник сделал шаг вперед.
— Я покончу с этой болтовней!
— Стой, глупец, — сказал второй. — Она пытается выманить тебя из щита, чтобы напасть.
Фериус кивнула и сказала мне:
— Малыш, когда этот болван подойдет к нам — а он подойдет, — я хочу, чтобы ты как следует отоварил его заклинанием.
Я сунул руки в мешочки и достал по щепотке порошков, красного и черного. Рейчис мутным взглядом посмотрел на меня из импровизированной переноски.
— Что происходит? Много я пропустил? — Он взглянул на окружающую действительность. — О нет! Опять говорильня. — Белкокот опустил голову и закрыл глаза. — Разбуди меня, когда начнется что-нибудь интересное.
— Так это и есть твое «испытание»? — спросил берабеск с мечом. — Нас подстрекают к безрассудным действиям? Мы — правоверные. Мы были искушены в философии и самоотречении еще прежде, чем научились читать. Наша вера — не какая-то примитивная религия, как думают некоторые. Она очень сложна, но позволяет постичь Вселенную. А еще она работает. Вы всерьез полагаете, что нас можно так легко заманить в ловушку?
— Не-а. — Фериус продемонстрировала свою стальную карту. — Предлагаю простое состязание. В течение минуты я кину это в вас. Если я сумею кого-то поранить, вы освободите творца амулетов и мы пойдем своей дорогой. Если не сумею — сможете пустить кровь еще троим безбожникам. Это порадует ваше божество.
Рейчис открыл глаза.
— Что она сейчас сказала?
— Думаю, у нее есть план, — прошептал я.
«Пожалуйста, предки, ну пожалуйста, пусть у нее и правда будет план».
Правоверный казался невозмутимым.
— Может, ты надеешься ударить, когда закончится действие моего щита. — Он снова соединил предплечья, и воздух опять замерцал. — Боюсь, это не так-то просто. Бог защищает своих служителей.
Фериус достала курительную соломинку и сунула в рот.
— Я тебя услышала. — Она вынула спичку и чиркнула ей о стальную карту, чтобы поджечь соломинку. — Но у меня есть своя теория о вашем боге.
— Неужели? — спросил берабеск, снисходительно улыбнувшись.
Я задумался: может, эти люди и правда любят дискутировать на религиозные темы.
Вместо ответа Фериус выпустила изо рта колечко дыма. Оно чуть отлетело и замерло на месте, не рассеиваясь и паря в неподвижном воздухе.
— Прекрасно, — сказал берабеск, снова обновив свой щит. — Принимаю эту игру. Давай посмотрим, чего стоят рассуждения аргоси о моей вере.
Хотя у Фериус Перфекс никогда не иссякали козыри в рукаве, мне упорно казалось, что ее нынешняя стратегия — заговорить врагов до смерти. Ну, или убедить их не убивать мага. Если так — это был кошмарный план.
— Вера — забавная вещь, — начала Фериус.
О, предки, она и впрямь это делает.
— Смотри, — продолжала она, — твой чудесный щит настолько же мощен, насколько сильна твоя вера, не так ли?
— Щит не мой, — поправил берабеск, — его сотворил Бог. Моя вера — лишь канал, соединяющий меня с ним.
— Ну да, ну да. — Она помедлила пару секунд. — Только вот что я думаю. Этому богу стоило бы больше беспокоиться о праведности человеческих деяний. А не о том, насколько усердно ему молятся.
Улыбка на лице мужчины померкла.
— Осторожнее, аргоси, если не хочешь…
— На самом деле хочу. — Фериус подняла голову, взглянув на небо. — Вот что, по-моему, видит бог, когда смотрит вниз, на двух правоверных, которые презрели собственные законы и прикрываются болтовней о ереси, чтобы оправдать убийство незнакомца. — Она раскинула руки в стороны. — Думаю, он смотрит на меня и говорит: «Это аргоси? Она потеряла лошадь. Она изранена, избита, устала и, возможно, ей надо выпить. Но она торчит в пустыне и подставляет свою голову, чтобы спасти несчастного дурачка от двух чокнутых фанатиков, жаждущих его крови».
Фериус смерила уничижающим взглядом двух мужчин, стоявших подле связанного мага, и выпустила в небо еще одно колечко, застывшее в неподвижном воздухе.
— Вот что я думаю.
Лицо берабеска потемнело.
— Тогда давай проверим твою теорию и покончим с этим.
— Уверен? — спросила Фериус, подкинув стальную карту и поймав ее. — Потому что я чую сомнение, а у меня на это отличный нюх.
— То, что ты чуешь, — запах твоего собственного страха, — ответил правоверный и снова соединил руки. — Теперь разыграй эту карту и прими последствия. Ведь широко известно, что аргоси ни в кого не верят и полагают, что мир принадлежит только им одним.