5
- Ну, так кто отважится быть первым? - поинтересовался седобровый Берг. Все вокруг замешкались и принялись бросать друг на дружку растерянные взгляды. - Может быть ты, Дар? Ну, живо отвечай! Что там кроется в твоей хитрой башке?! Филин уставился на мальчика своими янтарным глазами, как на беззащитного кролика - выступающие вперед белесые перья заметно вздрогнули. - Говори, время ценно! - поторопил его учитель. Но мальчик промолчал, просто пожал плечами и виновато опустил голову. - Неужели никаких мыслей? - Вераго был явно разочарован. - Запомни, учись думать быстро. Время ценно. Немного помедлив, Берг обратился к остальным послушникам. Но в ответ услышал лишь неразборчивый галдеж, а когда прикрикнул - осторожное бормотание. Каждый желал заслужить похвалу вераго, но как это сделать, не зная правильного ответа. - Неопытные вы птенцы, пустые созвездия! И ничего-то не смыслите в этой жизни. Лишь седина в висках и глубокие шрамы на сердце помогут вам опериться. Лишь тогда вы будете способны расправить крылья и совершить своей первый полет, - тяжело вздохнул Берг. - Но ведь это еще так долго! - произнес кто-то из учеников. - Торопишься жить? - тут же откликнулся вераго. - Что ж, не так уж это плохо. Стремление - отличная движущая сила. И сегодня я подарю вам первое перо. Послушники переглянулись и осторожно прошептали: - Испытание... Берг хмыкнул и заложив руки за спину, наставительно сказал: - А почему бы и нет. Итак, вот моя подсказка: смерть не терпит равнодушия. Но я сейчас говорю не о раболепстве и страхе, я имею в виду лишь черствость сердца. Особенно, когда судьба наделяет тебя правом лишить жизни одного из тех, кто населяет этот долбанный мир. Делайте это холоднокровно, но с уважением. Иначе в том убийстве не будет прока. Ведь здешний мир не терпит к себе неуважения. - Простите, но, возможно, нам еще слишком рано рассуждать о таких вещах? - подал голос Карстер, сын местного казначея. Учитель смерил его серьезным взглядом: - Сколько весен? - Девять, - раздался робкий ответ. - А в каком возрасте твою сестру утащили в сыпучие норы Говорливые койоты? Мальчик вздрогнул и тут же стал белее мела. - Только пять исполнилось. Мать уже второй год оплакивает ее могилку. - Значит, это я опоздал, рассказав тебе об этом только сейчас, - небрежно бросил учитель. И тут же обратился ко всем присутствующим. - Ваше сегодняшнее обучение начнется с подарка. Но не обольщайтесь - жизнь часто преподносит сюрприз, в аккурат перед серьезным испытанием. - Его перст указал на возвышающуюся стену из деревянных клеток. - И это ваш первый урок Взросления. Выбирайте себе по сове. Той самой, что придется по сердцу. Белую, Лупастую, Чернокрылую, Безглазую или даже Длиннобровую. Забирайте ее к себе в дом. Дайте ей имя, накормите и начинайте воспитывать. Так, как это делаю я с вами... - И в чем же суть этого урока, учитель? - подал голос светловолосый юноша в рваной шляпе с высокой тульей, которую он этим утром умыкнул у отца. - Вначале исполни все слово в слово, Дар, сын Маршала. И, возможно, тогда ты поймешь все сам, без моей подсказки, - отрешенно ответил Берг. - Урок Сострадания не терпит суеты.
6
В тот день он приобрел себе самого преданного друга. Черное, словно смоль перо, желтые, почти кошачьи глаза, и белый коготь-клюв. Очковая сова, пойманная Бергом в перелеске у самых Гнилых гор. Именно ее выбрал мальчик по имени Дар. - Сострадание, - тихо, по слогам, произнес странник. - Не убивай меня! Прошу, не убивай! Хозяйка не умоляла, а верещала во всю глотку. Но табачный дым доносил лишь ее придушенный шепот. Поправив шляпу, странник приблизился к жерновам на которых стояли пухлые ноги хозяйки. Она все еще цеплялась за жизнь. Неумело, на грани истерики. Ее большие пальцы почти срослись с шершавой поверхностью каменного круга. Хлипкая надежда, потому как любое неловкое движение, даже банальный чих, может свергнуть ее с этого губительного пьедестала. Тогда страннику не пришлось бы ничего делать самому. Удавка с легкостью стянула бы шею, отправив хозяйку мельницы в царство гребаного Френка Горбуна. Но Смерти необходимы действия, а не фатальные оплошности. Отложив сигарный огрызок в сторону, странник тихо произнес: - Разделяю с тобой каждый прожитый день, голодный и сытый, дрянной и веселый. - Хозяйка перестала причитать, замолчала, прислушалась. - Но я осуждаю, содеянное тобой зло. Намеренное и ненамеренное. Отвергаю голос твой, что несет хулу. Отвергаю руки твои, которыми ты наводишь напраслину. И отвергаю помыслы твои, направленные на служение тому, кто отверг дневной свет. - Немного помолчав, странник сменил тон и спокойно объяснил: - Как видишь, я в полной мере проявил уважение. Так что не обессудь! Оставить тебе жизнь, я просто не имею права. Услышав последние слова, хозяйка резко дернулась. Пальцы попытались найти опору, но тщетно. Колесо стало двигаться по часовой стрелке, и удержаться на нем было уже невозможно. Протяжный стон и затихшие конвульсии свидетельствовали о скорой кончине. Еще одним воином легиона в этом мире стало меньше. Проверив отсутствие пульса, а затем и дыхания, странник подошел к столу, за которым не так давно восседал Тень. Зачерпнул золы из самодельной печи, он рассыпал ее по столешнице. Деревянная поверхность зашипела, вспенилась и наружу из глубоких дыр, полезли отвратительные жуки и мокрицы. Намотав на чугунный прихват кусок ветоши, странник воспользовался зажигалкой. Мелкие букашки взвыли зверем, кинувшись врассыпную, подальше от огня. Там, где их не достало пламя, достал каблук. Крохотные хитиновые тельца образовали некое подобие рисунка. Многие назвали бы это простым совпадением, но только не Берг. А значит, и его ученик Дар Маршал решил разгадать это послание. Его размышления прервал едва различимый шорох. Странник обернулся и уставился на чулан. Там был еще кто-то, и этот кто-то, в отличие от капеллана, был еще жив.