Я поднял голову и увидел перед собой застывший в неудобной позе автомат. Это была очень старая, видавшая виды кукла. Особенно обращали на себя внимание ее растрепанные, сделанные из обрывков пакли волосы и грязно-желтое уродливое лицо с отколотым кончиком носа.
— Кто это?
— Как? Это же твоя лучшая подруга.
Ехидная Светка не обманывала — надетые на манекен потертые джинсы и футболка действительно принадлежали Арине.
— Ей было лет триста. Слишком большой износ механизма. Наверное, лопнула пружина.
— Она сломалась от злости. Я всегда недолюбливала эту Арину и, как видишь, оказалась права.
— Пора, Светка, впереди еще столько дел.
Подхватив фонари, мы устремились к узкой дыре подземного хода.
Пробираясь по узкому коридору, я все время думал, сможем ли мы выбраться из подземелья или, не сумев открыть каменную дверь, вынуждены будем вернуться назад. К счастью, мрачные прогнозы не оправдались. Акулиничева первой обнаружила находившийся неподалеку от входа рычаг, нажала на него, бесшумно отодвигая вбок тяжелую плиту. От волны свежего, пахнущего цветами и дождем воздуха у меня перехватило дыхание и закружилась голова. Выбравшись из — под пышных ветвей бузины, мы осмотрелись. Небо затягивали облачка, накрапывал мелкий дождичек, а вокруг не было ни души.
— Петя, сколько сейчас времени?
Я посмотрел на часы — они были разбиты вдребезги. Скорее всего «Звезда» сломалась в тот момент, когда Арина с яростью молотила меня по голове.
— Не знаю. Когда мы покинули «место», за стеной пробило три часа.
— Я тоже слышала и думала, что это три часа ночи… Но тогда бы еще не рассвело. Неужели мы пробыли в подземелье больше суток?! — всплеснула руками Акулиничева. — Мама меня убьет.
Поднявшись по склону бугра, мы направились к крепостной стене. Я довольно сильно прихрамывал — Арина здорово заехала мне по колену, но старался не отставать от шустрой Светки. Обернувшись, она спросила:
— Как мы отыщем замурованную нишу? Стена такая длинная…
— Это место показал мне Незнакомец.
Мы выбежали на заросший одуванчиками лужок и осмотрелись. Сколько раз нам доводилось гулять в этих местах, прятаться от дождя в полутемных нишах, и никто из ребят не обратил внимания на то, что они были расположены на неравном расстоянии одна от другой! Я подбежал к самому большому промежутку между низкими, глухими арками, постучал по кирпичной стене, и гулкий звук подтвердил мою догадку:
— Он там!
— И что теперь?
— Разобьем стену.
— Как? — Акулиничева посмотрела на меня с сочувствием. — Головой?
— Я сбегаю за инструментами. Может быть, приведу подмогу. А ты останешься здесь.
Велев Светке собрать как можно больше горючего мусора, я направился к выходу из парка. Город производил странное впечатление, и мне никак не удавалось понять, что же сейчас — день или раннее утро. Отсутствие людей на улицах можно было объяснить тем, что город еще спал, но открытые настежь двери булочной и Сбербанка напрочь опровергали это предположение. Потом я увидел первый брошенный автомобиль, стоявший с распахнутыми дверями и незаглушенным мотором прямо посреди проезжей части. Чуть дальше мне попалась еще пара таких машин. В конце улицы промелькнула чья — то фигура.
— Эй, стойте! Что случилось?
Прохожий молча пошел своей дорогой, зато из верхних окон соседнего дома донесся душераздирающий вопль. Чем дальше я шел вперед, тем страшнее становилось. Город не обезлюдел, но его обитатели явно лишились рассудка. Все чаще до меня доносились дикие крики, все чаще встречались люди с пустыми глазами, равнодушно проходящие мимо горящих домов и машин. Под ногами хрустели осколки разбитых витрин, а несколько раз попадались и размазанные по асфальту лужи крови.
Скрывшись от этого кошмара в еще не охваченном безумием дворе своего дома, я вбежал в подъезд и поднялся на пятый этаж. Дверь открыл дед. Его лицо превратилось в равнодушную маску.
— Петр, вытри ноги и сними обувь, — приказал он, никак не прореагировав на мое долгое отсутствие.
— Дедушка! Деда!
— Не забудь вынести мусор! — Даже не обернувшись, он прошел в комнату и уставился в пустой, подернутый мелкой рябью беспрограммья экран телевизора.
Ужасаться и рыдать было некогда. Прихватив инструменты и несколько бутылок с лаком и растворителем, я выбежал из дома. Дальний угол двора скрывало облако пыли — ребята, как в старые добрые времена, самозабвенно гоняли мяч, не замечая воцарившегося вокруг безумия.
— Артем! Мишка! Макс! Толик! — окликнул я мальчишек. — Вы знаете, что случилось в городе?