У Эммы волосы были такие реденькие и тонкие, что заколка соскользнула с них на кровать. Раздраженно отбросив пряди со лба, Тесс стряхнула с себя тело Эммы и с удовольствием ощутила под пальцами собственные волосы – густые и привычные. Взглянув в зеркало на дальней стене, она убедилась, что малышка Эмма ушла без следа.
Внезапный шум за дверью заставил ее обернуться. Дверная ручка дергалась из стороны в сторону, как будто замок заклинило.
«Миссис Дарк!» – подумала Тесс. Или ее сестра… Теперь они исполнят свою угрозу – изобьют ее до полусмерти… Или отведут ее к Магистру. Одним прыжком Тесс пересекла комнату, схватила с умывальника фарфоровый кувшин и встала сбоку от двери, сжимая его так крепко, что костяшки пальцев побелели.
Ручка наконец повернулась, и дверь открылась. В полутьме Тесс различила лишь тень – кто-то переступил порог. Подавшись вперед, она замахнулась кувшином…
Человек, вошедший в комнату, двигался быстро, но все-таки недостаточно. Кувшин ударил его по руке, протянувшейся к Тесс, и врезался в стену. Дождь осколков посыпался на пол, а незнакомец завопил от боли.
Крик был определенно мужской. И последовавший за ним поток отборной брани – тоже.
Тесс отскочила назад и метнулась к двери, но та уже захлопнулась и больше не поддавалась. А в следующую секунду в комнате вспыхнул яркий свет, как будто ночь внезапно сменилась солнечным полднем. Тесс развернулась, сморгнула слезы – и замерла, уставившись на незнакомца.
Перед ней стоял юноша лишь немногим старше ее самой – лет семнадцать, самое большее восемнадцать. Одет он был как рабочий: поношенная черная куртка, брюки и грубые ботинки, явно повидавшие виды. Жилета под курткой не было, но грудь незнакомца пересекали крест-накрест толстые кожаные ремни. На ремнях висело оружие: кинжалы, складные ножи и какие-то странные клинки, словно выточенные изо льда. А в правой руке юноша держал что-то вроде светящегося камня – от него-то и шел этот свет, едва не ослепивший Тесс. На другой руке – тонкой, с длинными пальцами – остались кровавые царапины от кувшина.
Но не это так изумило Тесс, что она застыла на месте, как завороженная. Просто она за всю свою жизнь не разу не видела такого прекрасного лица: спутанные черные волосы и глаза, словно сделанные из синего стекла, изящно вылепленные скулы, полные губы и длинные, густые ресницы. Само совершенство! Точь-в-точь как те герои романов, чьи образы Тесс так часто рисовала у себя в голове. Правда, у нее и в мыслях не было, чтобы такой герой осыпал ее проклятиями, тыча ей в лицо окровавленную руку.
Когда поток ругательств иссяк, Тесс стряхнула с себя оцепенение.
– Вы меня поранили, – заявил незнакомец уже более спокойным тоном. Голос у него оказался приятный. С британским акцентом. И совершенно обычный. С некоторым подозрением юноша осмотрел свою руку. – Между прочим, так и убить человека можно.
Тесс уставилась на него во все глаза:
– Вы и есть Магистр?
Юноша опустил руку. Кровь потекла по пальцам и закапала на пол.
– Ничего себе! Обильная кровопотеря. Исход мог оказаться смертельным.
– Вы – Магистр?
– Магистр? – переспросил он с некоторым удивлением. – Это что такое? «Мастер» на латыни?
– Ну… – Тесс все явственнее казалось, что она угодила в какой-то странный сон. – По-моему, да.
– Тогда, пожалуй, да. В каком-то смысле я, конечно, мастер. Я много чему научился за свою жизнь. Я в совершенстве знаю улицы Лондона, танцую кадриль, владею японским искусством составления букетов, играю в шарады, всегда выгляжу трезвым и умею очаровать любую девушку…
Тесс не отводила от него изумленного взгляда.
– Даже обидно, – продолжал он между тем, – что до сих пор никто еще не называл мастером. Или магистром, если уж на то пошло. А жаль…
– А сейчас вы тоже выглядите трезвым? – поинтересовалась Тесс со всей серьезностью, и только когда слова сорвались с губ, сообразила, что это могло прозвучать ужасно грубо – или, хуже того, показаться заигрыванием. На самом деле юноша держался на ногах вполне уверенно. Тесс не раз видела Ната навеселе, чтобы понимать разницу. Так что, возможно, этот молодой человек был не пьян, а просто безумен.
– Как прямолинейно! Впрочем, ничего удивительно: все вы, американцы, таковы, – юноша едва заметно усмехнулся. – Да, да, акцент вас выдает. Ну и как же вас зовут?
Тесс смерила его недоуменным взглядом:
– Как зовут меня?
– Вы что, не знаете собственного имени?
– Вы… Вы ворвались в мою комнату, перепугали меня до полусмерти и теперь спрашиваете, как меня зовут? Это вы скажите, как вас зовут! И кто вы вообще такой?