Потом пришел служащий здесь вэк, довольно молодой, и закричал:
— Что здесь происходит? Сейчас же прекратите! Это же читальный зал!
Но никто не обращал внимания. Тогда служащий вэк сказал:
— Хорошо, я звоню в полицию.
А я закричал, и я в жизни не думал, что могу сделать такое:
— Да, да, да, звоните, защитите меня от этих старых сумасшедших!
Я видел, что служащий вэк не очень-то хочет вмешаться в дратсинг и спасти меня от бешенства этих старых вэков и от их когтей. Теперь эти стармэны очень тяжело дышали, и я чувствовал, что мне достаточно разок их щелкнуть, чтобы они все повалились, но я вэри терпеливо позволял этим старым рукерам держать меня, закрыл глазеры, чувствуя слабые удары по фасу и слыша, как запыхавшиеся старые голоса кричат: "Свинья, молодой убийца, хулиган, бандит, убить его!" Тут я получил такой действительно болезненный толтшок по сопатке, что сказал себе: "К черту", открыл глазеры и стал бороться, чтобы освободиться, что было не трудно, братцы, и я вырвался, крича, из читальни в коридор. Но эти старые мстители все бежали за мной, задыхаясь, будто вот-вот умрут, со своими звериными ногтями, так и дрожа, чтобы вцепиться в Вашего Друга и Скромного Рассказчика. Тут я споткнулся и оказался на полу, получая пинки, а потом услышал голоса молодых вэков, кричащих: "Ол-райт, ол-райт, хватит!", и понял, что прибыла полиция.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я еще не совсем очухался, о братцы, и виддил не очень ясно, но был уверен, что уже встречал этих ментов где-то в другом мьесте. Того, который держал меня, приговаривая: "Ну, ну, ну", у главной двери Публичного Библио, я совсем не знал, но мне казалось, что он слишком молод, чтобы быть роззом. А спины двух других, я был уверен, я уже виддил раньше. Они хлестали этих старых вэков весело и с большим удовольствием, со свистом работая маленькими стеками и крича:
— Вот вам, гадкие мальчики. Это отучит вас устраивать беспорядки и нарушать Покой Государства, негодники.
Так они загнали этих сопящих, задыхающихся и полумертвых мстительных стармэнов обратно в читалку, а потом обернулись, смеясь от полученного удовольствия, чтобы повиддить меня. Старший из двух сказал:
— Ого-го-го-го-го-го-го! Да это маленький Алекс. Давно не виделись, другер. Как дела?
Я был еще не в себе, да и мундир и скорлупка, то есть каска, мешали рассмотреть, кто это, хотя лик и голос были вэри знакомы. Тогда я взглянул на другого, и насчет него, с его ухмыляющимся дурменским фасом, сомнений не было. Тут, прямо оцепенев и цепенея все больше, я опять посмотрел на того, кто сказал: "го-го". Это был жирный старина Биллибой, мой старый враг. А другой был, конечно, Дим, когда-то мой другер, а также враг вонючего жирного козла Биллибоя, но теперь мент в мундире, каске и со стеком для поддержания порядка. Я сказал:
— Не может быть!
— Удивлен, а? — и старина Дим выдал все тот же хохот, который я так хорошо помнил: "Хах-хах-хах".
— Невозможно. Это не может быть. Я не могу поверить.
— Верь своим глазерам, — ухмыльнулся Биллибой. — У нас ничего в рукавах. Никаких фокусов, другер. Работа для двоих, достигших рабочего возраста. Полиция.
— Вам еще мало лет. Слишком мало лет. Таких малтшиков не берут в роззы.