Мигом, как будто по одной команде все птицы опустились вниз, в небесном пространстве трех светил остался только кроваво-красный след их появления. Лес загудел, ожил и наполнился криками боли и отчаяния. Это были не только крики эйринцев… Это были крики всего живого, что встречалось на пути непрошенных гостей.
Стада животных, птиц и всей живности, что была в лесу – ринулись к богине, которая в оцепенении смотрела на тела своих мертвых детей и слушала крики живых.
И вдруг такая ненависть отразилась в ее глазах, такое отчаяние! Она резко вскинула руки, выпрямив их перед собой и закричала безутешная в своем горе потери.
Первыми кара постигла тех пришельцев, что были ближе. Словно огромным молотком их вбило в землю на несколько метров вниз. Следующими она казнила тех, кто был дальше. От тел пришельцев оставались только лунки в земле.
Удары шли точечно, но их было недостаточно. Пока она убивала одних, другие продолжали выпивать жизнь из ее детей. Испуганно жались к ее ногам эйринцы в воде, вместе с трехглавыми оленями и птицами, которые уселись ей на плечи и волосы.
Но пришельцев не становилось меньше, а богиня уменьшалась в размере с каждым ударом.
Душераздирающий крик отчаяния богини заставил птиц слететь с ее волос, а деревья, что были ближе к берегу пасть, с вырванными корнями, давя и удерживая непрошенных гостей.
Теперь они стали издавать странный звук, повторяющийся синхронно тысячей существ, это было очень похоже на «шахры, шахры, шахры». Словно звук косы, разрубающей стебли растений.
- Тогда я поняла, что мой народ не спасти от этих существ. Моих сил на это не хватит. – тихо прошептала мне богиня в теле кошки, все еще сидящая рядом со мной. – В этих созданиях не было ничего живого, они пришли только убивать… Что за безумный бог мог породить такое…
Я увидел, как Великая мать, в криках, шуме, давке и панике обводит рукой все видимое ей пространство. Устанавливая кокон над головами тех, кто успел к ней приблизиться.
Внутрь кокона попали не все.
Женщина с ребенком, выбежавшая из леса в самый последний момент со всего размаху, натолкнулась на преграду молочного цвета и зарыдала, упав на колени, в беззвучной молитве протягивая руки богине.
За ее спиной уже стоял палач. Но Великая мать услышала, увидела и протянула руку за спину женщины, а потом сжала в кулаке иномирянина до хруста и бросила в глубь леса. После чего посадила женщину с младенцем на свою руку и аккуратно опустила в кокон.
- Я со своим народом в руках ушла с поля битвы и болью в сердце. Злость и отчаяние разрывали меня изнутри, но я знала, что если останусь, то потеряю всех… Их было слишком много…
Захватчики бились о кокон, сталкиваясь с преградой, которую не могли преодолеть и от каждого звука столкновения все громче плакали люди, сбившись друг к другу и обнявшись, прощаясь с жизнью.
Твари облепили кокон со всех сторон, а из леса больше не было слышно ни единого живого звука, словно разом вымерло все, во что богиня вдохнула жизнь. Слишком много было их, чтобы уничтожить… И она, совершенно одна… Уменьшившаяся еще сильнее, отдавая себя до капли за защиту своих детей.
Она развернулась к морю, глотая обычные женские слезы и ушла под воду, а за ней и кокон, в котором сидели еле живые от страха люди и звери, сейчас объединившиеся перед лицом общей опасности…
Экран перед моими глазами погас и исчез совсем. Я обескураженно смотрел в то место, где он только что был и все еще слышал крики ужаса населения Эйры, их боль и страх… Мне казалось, что сейчас я не могу даже пошевелиться, сделать ни одного движения, чтобы выйти из этого паралича боли.
- Что случилось дальше, ты догадываешься и сам… - тихо произнесла кошка в полумраке моей комнаты, спрыгнув на пол и устроившись у моих ног. – Я скиталась со своими детьми долго. Слепая от ярости и злости, уходя от преследования, вынужденная скрываться, чтобы уберечь хотя бы ту малость, что осталась в моих руках.
А потом я сделала для них этот дом. Из песчаника, водорослей, собственных волос и крови. Это единственное место, в котором еще есть жизнь на моей планете. Но и на это мне уже не хватает сил. Шахры постоянно ищут нас и дом приходится тщательно прятать, а я стала так слаба, что едва могу обеспечить хотя бы это.
Мои дети умирают, старец. Многие умерли на берегу, другие - почти сразу как попали сюда, без света трех светил, без не магического воздуха, без полноценного питания и привычной жизни без страха. Остальные уже пятьсот лет живут и рождаются только здесь, в доме Эйра. Они не знают другой жизни… Для них не существовало ни большого леса, ни вольно гуляющих животных, они практически не знают ничего о мире ДО.
Я хотела бы рассказать тебе о большой битве… Но прости старик, это слишком больно, сегодня, итак, открылось много ран…
- Кхэм-кхем… - я понял, что охрип только тогда, когда попытался заговорить с богиней. – Я сочувствую вам всех душой. То, что вы показали… Это ужасно…
Говорил и чувствовал, как старческие слезы предательски наворачиваются на глаза. Мне было искренне жаль эту женщину и ее прекрасный народ…
- Мне не нужны твои сочувствия! – отрезала кошка, вмиг став очень серьезной, даже мимика морды словно немного изменилась. – Лучше подумай, почему из всех существ твоего мира здесь оказался именно ты. Ведь раз Бог земли послал мне тебя – значит ты можешь быть мне чем-то полезен.
- Но я… - начал я оправдываться.
- Подумай, я приду к тебе скоро, а пока буду надеяться, что мы еще сможем что-то изменить.
Договорив последнюю фразу, кошка поднялась на лапы и грациозно вышла из моих апартаментов, а я так и сидел, не смея сдвинуться с места.
Мне вдруг представилось, что бы произошло, если бы такая атака пришельцев произошла на земле. Здесь у эйринцев была Великая мать, которая готова была их защищать любой ценой… и даже в неравной битве уберегла ту малость, что смогла.
А что бы творилось в моем морском городке? К кому побежали бы мы? И сколько шансов выжить по шкале от 1 до 10 было бы у нас?
Великая мать, говорит, что у нас есть свой Бог. Возможно, конечно, он и есть где-то, но, наверное, у него слишком много дел, чтобы говорить с нами так же открыто и приходить к нам так, как делала это Великая мать.
А еще я подумал, что в этой богине очень много от обычной женщины, которая готова жертвовать всем, даже последним, ради ребенка. Ведь она понимает, что ее силы на исходе, понимает, что скоро не сможет справляться с маскировкой последнего пристанища эйринцев, но не бросает их.
Наверняка, она могла бы уйти в свой восстановительный сон в большой воде и оставить все как есть, не слушая мольбы и просьбы. Но она здесь, с ними, не бросает, не может предать…
Поистине материнское сердце бьется в ее груди, заставляя не опускать руки…
Но чем же я могу ей пригодиться? Что такого я должен сделать, чтобы помочь ей? Ведь помочь хочется так отчаянно и сильно, что сердцу больно в груди. Мне нужно что-то придумать, я обязательно на что-то пригожусь в этом месте. По-другому просто не может быть.
Глава 9. В его кабинет никто не заходил очень давно
Сон больше не шел, хоть я и попытался снова улечься на предоставленной мне кровати, подложив руки под голову. Сколько времени сейчас – ориентироваться было очень сложно, солнца в этих пещерах не было, звезд тем более.
Я стал тосковать по своему камню на берегу, на котором было так удобно встречать рассветы каждое утро, по шуму волн, приятно ласкавшему слух и даже по пушистым бандитам Настасьи. Впрочем, и по самой Настасье, и по нашим устоявшимся годами традициям скучал тоже.
Как смириться с тем, что я больше ничего этого не увижу? Одинокая слеза выступила на глазах, при воспоминании о мастерской, в которой хранились мои любимые вещи.
Но я не позволил себе раскисать. Здесь царит настоящее горе и, если есть возможность как-то помочь – помочь нужно обязательно. Хотя теперь мне казалось, что визит усатой богини был мной просто выдуман и на самом деле ничего этого не было…