Стоя под светом фонаря, полуголый, он привлекает внимание. Он цирковой уродец. Редко на ком, можно прочесть всю историю жизни. А его дорога была длиннее многих. Рубленое мясо вместо тела.
С отвращением отворачивается кто-то из благородных, охают жены ремесленников, но восхищаются человеческие дети. Они простодушно видят в нем нечто необычное, диковинное. Считают тем, кто положит чемпиона. И пусть не сомневаются. Так и будет — Го водит руками, разминая каждую отдельную мышцу. Если есть время подготовиться — надо готовиться, знает он. Один стежок позорной нити посвящен и этому.
Его противник велик. Красноватая кожа и размах плеч выдает в нем кровь южного орка. «Груда мышц, а не воин» — презрительно усмехается Го.
«Можно начинать?» — молчаливо спрашивает он устроителя, но тот отчего-то медлит. «Жалеет трех золотых» — подумал ассасин.
Хотя публика настроена иначе. Го неказист и не выглядит могучим, в отличие от чемпиона он выглядит просто страшным. Ставки не в его пользу, со скрытым удовольствием отметил про себя стрелок.
«Эй, побей его» — советует ему пробравшийся к самому поручню мальчишка — «Мы поставили на тебя все деньги… Этот, Ху-хрок, опасный. Прямой отличный, апперкот мощный и справа хорошо бьет. Осторожней, будь!» — волнуется за вложенные средства юный мошенник.
— А? что? — непонимающе переспросил Го. Термины кулачного боя ему были незнакомы.
Соперник уже осмотрен и изучен. Не прост, но и не сложен. Многие из недовольно толкущихся в ожидании претендентов и то выглядят поопасней. Пожилой бородатый кузнец, силен и неповоротлив. Наверное, просто желает испытать удачу. Еще бы — три золотых немалая сумма. Какой-то бродяга, самый опытный из всех, судя по виду бывший легионер, тоже жаждет злата. Еще четверо невзрачных шахтеров. Статных и широкоплечих, но явно без боевого опыта.
По привычке Го всматривался и в других окружающих. Благородный господин в богато украшенном камзоле со скучающей спутницей; рука его недовольно теребит край одежды, пытаясь привлечь внимание прелестной девушки. Го вдохнул воздух своим почти звериным носом. От господина пахнет потом и вином, от девушки парфюмом. По соседству от пары расположился старый лорд, азартный зритель. Среди доброй сотни голосов толпы, Го разбирал лишь некоторые обрывки фраз. Лорд интересовался у слуги последними новостями из Рейнгарда. Сзади нависла разношерстная толпа простолюдинов. Большинство чадило табаком, заполняло зал густым колючим дымом. Плотные клубы сизого тумана скапливались у потолка, медленно сдавливая помещение сверху вниз.
К центру зала вышел распорядитель. Он говорил что-то, но Го его уже не слушал. Он вернулся взглядом, слухом и разумом в Ху-Хрогу. Лицо чемпиона подозрительно без шрамов, пожалуй, даже нежное лицо, не смотря на родство с орками. Движения медлительны и не торопливы. Развитая мускулатура, но слишком тяжеловесная. С таким сложением невозможно двигаться стремительно и точно. «Шут гороховый» — снова промелькнула в голове Го насмешливо скользкая мысль.
Распорядитель ударил в медную тарелку. Звон потонул в подзуживающих криках публики.
Прелестная благородная леди устремилась взглядом в арену. Руки ее вцепились в подлокотники, тело подалось вперед, глаза широко открылись, блестя нездоровым, почти страстным животным интересом. Теперь ясно, зачем она здесь. Явно не ради скучного спутника.
Толпа слева надвинулась как стена, грозя задавить передние ряды. Всхлипнул азартный старичок.
Неожиданно проворно устроитель просочился в проем стальных перилл, обхватывая по дороге раздутый кошель, совершенно правильно опасаясь воровства.
Сзади кто-то закашлялся, скрипя убитыми курительным дымом легкими. Звенели монеты делаемых ставок.
Болезненно озабоченная кровью, леди цепко впилась взором в движения ассасина Го. Ну и какая разница… Го скользяще подшагнул к сопернику, плавно примеряя дистанцию для удара.
Го не стал медлить. Все эти факты он отметил лишь где-то на фоне.
Стойка чемпиона была странна, руки подняты и напоминали слабое подобие щита. Корпус повернут — это верно, отметил про себя Го.
Кулак Го подобен змее, что уже поймала голубя. Следующим на ужин она хотела чемпиона. Ассасин рассчитывал покончить с работой в один удар, как обычно. Рука мчалась к подбородку полуорка. Еще мгновение и…
Не тут то было. Удар увяз в щите из красных рук Ху-Хрога, словно в болоте. Кулак, способный дробить кости, врезался, будто в пышный матрас для благородных и потерял всякую скорость. Словно арбалетный болт, пробивший каменную стену и безвредно чиркнувший по доспеху. Го начал понимать, отчего этот с виду неприметный воин стал лучшим в своем деле.
В следующий момент Го понял еще больше.
Чемпион, ужасно медленный на взгляд ассасина, контратаковал его справа. Каждый отдельный момент был полностью заметен глазу. Но его бесконечный опыт потерялся перед этим самым простым приемом. Реакции хватало с избытком, а руки просто не успевали прикрыть голову, они застряли в чужой защите и по инерции неслись куда-то в сторону. Оставались только ноги. Го блестяще, как и следует опытному ассасину, нашел решение за долю мгновения. Отпрыгнул назад, казалось уходя от линии атаки.
Публика улюлюкала.
Казалось… Чертов чемпион предугадал все его действия, он начал подшагивать к нему еще до прыжка. Шут гороховый со своим далеко не сильным и не быстрым ударом настигал его, Го, известнейшего из ассасинов севера.
Кулак чемпиона врезался в скулу. Кожа разошлась от давления костей на кости и хлынула кровь. Очередной шрам.
Окровавленный, злобный Го брякнулся на пол, как мешок с зерном…
— Если идти все время вперед, рано или поздно окажешься в том месте, откуда начал идти.
— Вздор! — раздражалась миледи, — это что получается? По-твоему, земля круглая?
— Совсем круглая, Госпожа. Совсем шар.
Ректор картинно закатила глаза. От исторгаемого пленником упрямого бреда начиналась мигрень.
— Ты специально притворяешься идиотом? Последний безумец такого не придумает! И как же мы не валимся с шара прямо вниз, в пучину Астры?
Чемпион театра Рю натянул на себя противнейшую, наглейшую из своих улыбок и многозначительно промолчал. На плече блестела нашивка подданного империи. Плащ, похожий на химеру, был выброшен и заменен на приличное платье младшего инженера. Повязки крепко обматывали лицо и руки — только лишь малые клочки кожи оставлены для солнца. И даже копье при нем. Высоко оценила его миледи, хотя теперешний тяжелый взгляд ректора явно сожалел о выданных идиоту привилегиях.
— Пошел вон, — раздраженно закончила очередную беседу Миледи.
Исполинскую топку обслуживали гномы, коренастые, горелые и быстрые как демоны. Голые по пояс они трудятся днями и ночами напролет, то охлаждая титанический жар, то наоборот подгоняя его к точке эффективности. Неутомимо машут лопатами и кочергами, так что ходят слухи, они более не живые даже и научились есть каменный уголь пополам с древесиной, и стали сами как вещество неодушевленное — твердые, угловатые и бесчувственные. «Мы механические детали железного цеппелина» — говорили они о себе. И правда, стоит заступить на траекторию движения лопаты с углем, так гном и не подумает остановить свое движение, пропуская чужеродное живое тело внутрь механизма, скорее сам невольно отодвинешься перед его ритмичной неудержимостью. Случалось гному гильдии сойти с дирижабля на землю, так и тогда нелюдимо сторонится он непривычного и старается уйти скорее в родную топку, где жара и стальной звон милее всякой другой радости жизни.