— Гррх! Эй, человек, что здесь произошло?
Называть человечишку человеком считалось особой мерой почтения среди северных племен. Ро-Гхрак начинал уважать того за абсолютное бесстрашие. Кто знает, может в жилах этого червяка частичка крови орков.
Сириус не ответил.
Места эти дикие — предместья Фаеры часто тревожат южные орки, сгоняя крестьян с лугов и полей. Но так, чтобы совсем обезлюдело, такого не случалось никогда. Отродясь не превращался этот оживленный тракт в пустоши. «Война» — шевельнулось что-то в глубине Сириуса. «Война» — скрипнул темный провал незримого колодца. Тот, кого он боялся больше всего на свете, радовался возвращению к месту своего рождения.
— Может статься, Ро-Гхрак, твои южные братцы всерьез решили взяться за топор.
— Гррх! Южные твари мне не братья!
Шли они ходко, быстро, подгоняемые воображаемой погоней.
— Человек, — шепнул Ро-Гхрак потише — ты легионером был. Я вижу. Столетнюю войну прошел… Знаешь может?.. — голос орка непривычно прервался, будто в неуверенности, — осталось ли хоть одно племя от северной орды на свободе?
— На свободе? Живые? Не думаю. Разве что… Все, кто скрывается от людей, бегут на огненный континент. Кто знает, может найдешь своих там.
День сменился другим днем. Тракт пустовал…
Для ночевки они зашли в деревню. Ни одного человека, ни животного не встретилось им. Распахнули двери трактира. И там пусто, лишь ветер гулял меж столов и стульев. За стойкой полки полные вина и припасов. «Живем, Господа» — довольно хрюкнул Феррит Кружка, откупоривая бочонок побольше.
— Не бывает такого, — Огр Квинта настороженно смотрел по сторонам.
— Гррх! Чтобы люди ушли, оставив свою огненную воду?
Гномы переглянулись меж собой.
— Кстати, господа, — начал Феррит.
— Фаера близко, — продолжил Гелиом. — Прощенья скорбно просим. Но господину Ро-Гхраку не стоит появляться у стен в нашей компании. Ограм то выданы индульгенции. А северного орка, даже Сефлакса не вопрошай, — стражи схватят, а нас вместе с ним, как беглых рабов…
— Извиняйте, великий зеленый вождь, — опасливо отодвинулся Феррит, — но пришло время нам разде…
Гном прервался на полуслове.
На верхнем пролете лестницы стояла девушка. Как будто не пустовала вовсе деревня, взирала на них, как на нежданных гостей, с лицом не выражающим ничего. Гелиом машинально похлопал карманы. Не пришлось бы платить за откупоренный бочонок…
Их вид не вызвал у нее страха. Она не вскрикнула при виде зеленого северного орка и не обратила внимание вовсе на братьев огров, как не испугал ее Оциус Сириус. А его перешитая рожа, как он знал, вызывает у всякой девушки минимум омерзение.
Но не это удивило Сириуса. Его внутренний голос молчал. Совсем молчал. За долгие годы привык он, что хозяин шепчет «убей». Всегда шепчет, стоит в поле зрения попасть хоть какому человеку, или зверю. Шепчет навязчиво, сводя с ума, напоминая о долговых обязательствах. Лишь в моменты сытости порой наступала тишина.
А эта девушка не вызывала его аппетита. Вместо того, чтобы реветь в ухо и капать слюной, хозяин брезгливо отвернулся…
Девушка спускалась медленно и не спеша, старательно вычерчивая каждый шаг. Так идут обычно те, кто очень боится споткнуться и упасть. Платье выдает в ней состоятельную дочь хозяина трактира. Волосы тщательно уложены, руки нервно ходят туда сюда, хватая то перила, то воздух.
— Эй? — вопросил Феррит Кружка. — Што с тобой, красавица?
Но она молчала, все также старательно опускаясь вниз. Высунув белый язык от усердия. Отвратительный свисающий до шеи язык, капающий чем-то белесым. Это что-то выходило из ее глотки. Она успешно преодолела лестницу. Комната наполнилась непереносимой вонью.
— Плоховато выглядишь, красавица…
«Подай-ка кочергу, Гелиом» — тихо шепнул Феррит.
Оциус вслушивался в свои ощущения. «Хозяин?». Молчание. «Почему ты не хочешь выпить ее, Хозяин?».
— Гррх! — схватил девушку орк за плечо.
Ее глаза закрыты какой-то синей поволокой. Фиолетовые вены покрыли шею. Ветер откинул волосы назад. Ухо совсем гнилое. Черное.
«Ее выпили до меня, Сириус!»
Ро-Гхрак отлетел к стене. Огромный зеленый орк шлепнулся об стену, как шелудивый пес от пинка стражника. Движения девицы наполнились скоростью и силой. Зубы выросли, точно кинжалы. За пол мгновенья она преодолела комнату, потянулась своей гниющей пастью к Оциусу; тот успел выставить гладий вперед, но сие не стало препятствием для мертвой твари. Меч пропорол лишь платье, вываливая наружу гнилые внутренности своей хозяйки.
Кишки свалились на пол грязным, мокрым комком. И не потому что Сириус вспорол живот. Внутренности ей попросту были не нужны, вот и избавилась она от ненужного груза. Взвилась в воздух, смрадно дыхнув в лицо Сириуса, забрызгав его с ног до головы ядовитой белой слюной.
Сзади подоспел Огр с дубиной. Гномы неповоротливые и долгодумающие застыли на месте.
Оциус откинул бесполезный гладий. Пришло время ударить справа.
Кулак встретил девку в полете. Должен был, как минимум опрокинуть ее атаку назад, а то и разбить ее череп, как хлипкую дыню. Но девка не остановилась. Сириус, что изрубил своим ударом столб закаленного камня, почуял, что поломал себе руку о плоть девицы. Гуль был тверд, точно состоял из единого доспеха, а не мяса.
И Сириус скользнул в сторону. Ушел вниз под обеденный стол, спасаясь от нечеловеческих клыков. Пополз на четвереньках под столом, точно жук, развив при этом немалую скорость. Да что там, в ту секунду он мог бы дать фору любой многоножке.
— Гуль! — запоздало завопил Феррит Кружка. — К оружию!
Хитроумный огр, нанеся пару чудовищных, но бесполезных ударов, отступал к выходу. Все удары достигли целей, но дубина, утыканная заточенным гвоздем и болтами не оставила и царапины на бледной коже. Только одежды порвала в конец, а сама же девка наступала на него со звериной прытью, порываясь вцепиться в лицо когтями.
— Огонь, Господа! — подсказывал трусоватый Гелиом из-под стойки. — Или серебро!
Сзади на девку запрыгнул Ро-Гхрак. Изрядно помятый, но все же орк весом в четверть тонны.
Девицу придавили. Огр колотил ее дубиной по башке. Сириус силился перерубить шею.
— Гррх! Быстрее! Долго не удержу, — зарычал зеленый орк, изо всех сил заламывая гулю тонкие руки за спину, упершись ногой меж ее лопаток.
Гномы подоспели вовремя. Бочку крепкого вылили на голову гуля. Огниво дало искру. Волосы вспыхнули мгновенно, Ро-Гхрак едва успел отскочить. Неуязвимый до того Гуль сразу обмяк и ярко загорелся, словно древесная труха, растекся лужей, где лишь кости и зубы.
— Экая жуткая зверюга, господа! Впятером еле завалили!
— А тож, брат Феррит, и сдается мне, не она одна опустошила весь Тулуркский тракт…
— Оно и видно, что плохи дела в Тулурке, дорогой Гелиом. Однако… Не осталось ли чего в бочонке?
Окровавленный Го вскочил почти сразу. Устроитель и считать до десяти не начал. А если бы и досчитал, Го все равно бы кинулся в атаку — дурацкие правила для слабаков он не признавал.
И снова увяз в непробиваемой защите Чемпиона. Прыгал кругом, осыпал градом ударов, да все без толку. Второй удар он даже не увидел. Полуорк поймал его в очередном незаконченном движении, из глаз посыпались искры, в уши доносился странный звон. Чемпион откровенно потешался над Го, чем выводил ассасина из себя. Приобретенные навыки только мешали. Это не походило ни на стрельбу, ни на рубку мечами, ни даже на оркскую борьбу, в которой Го был непревзойденный специалист, исключая, разумеется, самих орков.
Который раз ассасин подымался с пола, оставляя за собой густой кровяной слизи из носа и рта.
— Эй, Туллий, дай ты уроду три золотых за смелость, — рассмеялся чемпион. Голос его ровен. Он даже не сбил дыхания.
Но в тот самый момент, «урод» потерял всякое терпение, успев забыть про установленные правила. Подскочив к полуорку, с чувством полного удовлетворения он ударил туда, куда удара никто не ждал. Ногой под колено, там, где никакой вяжущей, словно болото, защиты не было.