«Люгер» трижды дёрнулся в руке. Николай предусмотрительно снарядил магазины патронами с пулями «дум-дум» — эффект от их попадания с дистанции в несколько футов был ужасающим. Во все стороны полетели кровавые брызги, на месте чернокожей физиономии расцвела кровавая роза. Тролль замер, будто его ударили в грудь паровым молотом, взвизгнул, жалобно, как собачонка, которой наступили на хвост, и медленно завалился на спину.
— Ну, вашбродь, ну молодца, эдакую страхолюдину укокошили! Ежели бы не вы — передавил бы он нас, как курей, как Бог свят, передавил бы!
Николай, обессиленный, сидел на опрокинутом шкафу, прихлёбывая из фляжки, предусмотрительно поданной Курбатовым. Ноги его не держали.
— Выходит, мы с тобой сравняли счёт. Помнишь того, в монастыре?
— А то как же! — расплылся в ухмылке казак. — Его, лярву, тоже пули не брали. Ну да ножик — он вернее будет…
Подошли Юбер с О'Фланниганом. Ирландец выглядел совершенно подавленным. Он вытащил из-за пояса револьвер и принялся заряжать, но даже эта нехитрая операция никак ему не давалась. Тусклые жёлтые цилиндрики падали на пол, он подбирал их, пытался втиснуть в каморы барабана и снова ронял и подбирал, старательно избегая смотреть туда, где в луже питательной смеси лежало, прикрытое какой-то тряпкой, изуродованное тело Мари. Юбер сделал попытку отобрать у приятеля револьвер, чтобы зарядить самому, но тот лишь злобно выругался и оттолкнул его руку.
Николай нахмурился: если так пойдёт и дальше, то на успехе их вылазки можно ставить крест. О'Фланниган в таком состоянии не боец, Юбер тоже вот-вот раскиснет. Геркулес — и тот пригорюнился, затравленно озирается по сторонам. Один Курбатов бодр, весел и готов, как предписано воинским уставом, нести службу.
Кстати, а где Цэрэн? Николай завертел головой — и обнаружил монаха в проходе, из которого появился тролль. Цэрэн стоял неподвижно, и его спина под шафрановой уттара санга, казалось, излучала спокойствие и уверенность.
«Хоть за него можно не волноваться…»
— Майкл, где, вы говорите, может быть сам Моро?
— А? — О'Фланниган оставил револьвер в покое. — Покои Моро и его личная лаборатория ниже. Лестница дальше, по этому коридору.
Николай вернул казаку фляжку и встал.
— Ну ладно, отдохнули, и будет. Кстати, господа, вы заметили, что этот тролль куда меньше, того, что был на тропе?
Он небрежно пнул носком сапога поверженного монстра и покосился на ирландца.
— Повезло, что нет картечницы — «Гатлинг» бы нас в салат покрошил…
На спине чудовища действительно не было паланкина, но Николая волновало не это — требовалось срочно отвлечь ирландца от горьких мыслей, и неважно, под каким предлогом.
К его радости, тот ответил.
— Эти, которые помельче — для защиты каземата. А когти у них, как у рабочих «кротов» — чтобы разгребать завалы, когда вход в каземат будет взорван.
— Да его кто ж может его взорвать? — опешил Николай. Такого заявления он не ожидал.
— Сам Моро, кто же ещё! В свод главного тоннеля заложены три сотни фунтов динамита — завал будет такой, что его и за месяц не пробить. Тогда-то полутролли и пригодятся.
— Что же вы раньше молчали?
— А если бы сказал — вы что, не полезли бы сюда?
— Пошли бы, конечно, но…
— То-то, что «но». К тому же я точно ничего не знал — мало ли что люди спьяну болтают? А как увидел этого, с когтями, сразу понял: всё правда! Нет у нас с вами другого пути, мистер. Вам ларец нужен, а мне — рассчитаться за Мари. А сейчас пора уходить, пока новые твари не набежали!
— Пожалуй, вы правы. Юбер, вы с Герку… с нашим чернокожим другом останетесь здесь. Будете прикрывать тылы, а заодно, прикиньте, как добраться до вентиляционной отдушины в потолке — вдруг придётся отступать тем же путём?
— Эй, мсье Николя! — встревожился канадец. — Вы что, бросаете нас, на съедение? Нет, воля ваша, а я отказываюсь!
— А-атставить пререкания, солдат! — рявкнул Николай, подражая фельдфебелю гатчинской воздухоплавательной роты, некогда без устали гонявшему вольноопределяющегося Ильинского по плацу. — Испа-алнять, коли велено, а то в рыло!
Юбер в изумлении уставился на собеседника — и расхохотался, сообразив, что тот шутит. На свой, сугубо русский манер.
— Вообще-то в армии Потомака он числился сержантом. — заметил О'Фланниган. — Его даже к офицерскому чину представляли, да только он не дождался, вышел в отставку. А мог бы сейчас в майорах ходить!