«…иголки в языке и губах никуда не делись, но слова уже выговариваются…»
— Вы бы весьма… кх… услужили мне, если засу… кх-х… нете эту электри…хх… лектрисскую хрень себе в афе… кхх… дрон…
«…аж затрясся! Крепко его проняло…»
— Русский! Варварская орда, нация пьяниц и разбойников! Вечно вы всё оскверняете, крадёте, рушите! Вот и сюда добрались, чтобы похитить мои творения?
«…да он же псих! Жаль, глаз не видно под затемнёнными стёклами. Но губы искажены злобой, в уголке рта блестит в свете электрических шаров ниточка слюны…»
— Или вас прислал Тэйлор? Я давно понял, что он завидует мощи моего разума! Признавайтесь, это его затея?
«…точно, буйнопомешанный! Но Тэйлора ненавидит и, надо полагать, не без взаимности. Ну и нравы в здешнем гадючнике…»
— По… агх… позвольте хотя бы сес-сть…
— Ладно, садитесь. Только без глупостей, стреляю без предупреждения!
«…а ведь может: трубка в руках ходит ходуном, того гляди случайно надавит на спуск…»
— Если хотите — привалитесь спиной к ножке стола, так будет проще беседовать.
«…как же не хочется извиваться перед ним на полу, словно раздавленный червяк! А что делать, если каждое движение порождает волну судорог?.. …перевалиться на левый бок, подтянуть ноги к груди… а что это впилось в предплечье?»
— Судороги ещё ощущаются? Ничего, это нормально после электрического удара. Потерпите немного, скоро пройдёт.
«…осёл! Длинноухий глупый осёл! „Ремингтон Райдер“ под ремешком браслета — подарок Юбера, оружие последнего шанса. Сам же упражнялся в быстром выхватывании…»
— Итак, я жду ответа. И вот вам совет: не испытываете моего терпения, если не хотите… впрочем, неважно. Отвечайте!
«…а поди, выхвати, когда пальцы, как чужие! Встать на четвереньки, неуклюже, с третьей попытки — пусть позлорадствует, упырь. Ладонь в рукав, рукоять, рычажок взвода, оттянуть… стоп, нельзя, услышит щелчок! Откашляться..?»
— Кх… кхе — кхе… Если не сек… кхе… если не секрет — что у вас за оружие?
— О, вы уже способны проявлять любопытство? Похвально, похвально… Это лайтнинг-ружьё, уменьшенный вариант лайтнинг-пушек, стоящих на шагающих машинах — думаю, вы успели с ними познакомиться. При максимальной мощности оно способно…
Для своих лет у Моро оказалась отличная реакция. Николая спасло лишь то, что, выдёргивая «Райдер» из рукава, он не удержал равновесие и повалился на бок. Лиловый жгут прошёл в дюйме над головой, снова пахнуло грозовой свежестью, волосы встали дыбом, кожу закололи миллионы иголочек. Моро, оскалившись, направил своё оружие Николаю в лицо и…
Даже в спокойной обстановке попасть из коротышки-«Райдера» в цель с десяти шагов — это надо суметь. Пуля тридцать восьмого калибра, предназначенная злодею, ушла на полфута левее и угодила в бак, соединённый с лайтнинг-ружьём. Брызнули осколки стекла, свечение угасло, на каменный пол хлынула жидкость вперемешку с какими-то плотными сгустками.
«…электрические слизни? Как их называл Кривошеин — громобои?»
Моро с исказившимся от страха лицом отпрянул — но поскользнулся в луже и, не удержавшись на ногах, рухнул прямо на слизней. Из двух или трёх с треском вылетели голубые искры, и это стало сигналом для остальных. Маленькие злые молнии вонзались в несчастного, он вопил, катался по полу, давя слизней, а те в ответ стегали его электрическими разрядами.
Отчаянным усилием Моро поднялся на ноги. Отвратительные твари облепили лицо, присосались к рукам и продолжали жалить жертву. Пошатываясь, он сделал несколько шагов и рухнул спиной на стоящую у стены приборную панель. Тело Моро скрутили конвульсии, изо рта хлынула пена, глаза вылезли из орбит, скрюченные пальцы скребли по панели, цепляя рычажки и переключатели. Николай сделал попытку встать, кинуться на помощь, но не смог — тело отказалось подчиняться.
Что-то громко треснуло, из-под панели, на которой бился в предсмертной агонии Моро, посыпались искры. Пол под Николаем дрогнул, мгновение спустя до его слуха докатился тяжёлый грохот. Удар повторился, ещё и ещё. Стены заходили ходуном, уставленные приборами полки срывались с креплений и с дребезгом валились на пол, стеклянные шары под потолком лопались один за другим. А грохот нарастал, будто в толще скалы ворочалось, стремясь вырваться на свободу, подземное чудовище. С оглушительным треском лопнул, рассыпав оранжевые искры, последний шар, и лабораторию затопил мрак.