— Значит, вот что вы собираетесь искать… — насупился Иван. — Аэростат… а как же письмо графа?
— Морское Министерство не собирается афишировать свое участие в этом предприятии. Недавно из Африки вернулся путешественник Петр Петрович Клеймель[77], привез карты, дневники, детальное описание мест, где ему довелось побывать. Так что официально мы отправимся для проверки его сведений. Увы, здоровье Петра Петровича подорвано, так что возглавить экспедицию предложено твоему дядюшке.
С этими словами он слегка поклонился племяннику. Тот поджал губы.
— Но нас-то с Николой вы хотите оставить Это нечестно! Возьмите нас с собой — вы поищете «Руританию», а мы — то, что собирался искать старый граф!
С тех пор, как барон Эверт заявил, что ребятам придется остаться в Санкт-Петербурге, они не могли думать о чем-то другом. Вот и сейчас: Иван раскраснелся, глаза блестят, кулаки сжаты — уже видит себя идущим по саванне в пробковом тропическом шлеме, на плече — верный штуцер «Holland & Holland». Из-за рощи сикомор слышен львиный рык, мулы беспокойно прядают ушами и дергают поводья, но проводники-масаи улыбаются во все тридцать два зуба и потрясают ассагаями.
— Во-первых, — начал Леонид Иванович, — никто не отменял вашей, друг мой, учебы. Ты ведь не собираешься бросать Морской Корпус?
— Бросать? — мальчик поперхнулся кофе. — Это еще зачем? Я думал, нам дадут отпуск…
— Давай подсчитаем. Сейчас май; отправимся мы, в лучшем случае, через месяц. Сначала, как ты понимаешь, в Александрию: Рукавишников, при всей своей осведомленности, не знал, куда должна была лететь «Руритания», да и в записках графа об этом ни слова. Ясно, что цель где-то за озером Виктория-Ньяза, и единственный человек, у кого мы можем узнать хоть что-то — это Эберхардт. Так что, не позднее, чем в июле мы окажемся в Египте. Там мы проведем недели две; еще столько же кладем на дорогу до Танзании и подготовку к сухопутной части экспедиции. Потом — до озера Виктория и дальше, на запад. Это еще год, в лучшем случае. Итого — четырнадцать месяцев. Контр-адмирал Арсеньев — милейший человек, но я очень сомневаюсь, что он отпустит вас на такой срок!
— Что же тогда делать? — растерялся Иван. — Граф ведь поручил Николу завершить поиски…
— Вы остаетесь в Петербурге, продолжаете учебу. Следующий класс у вас, кажется, гардемаринский?
Иван кивнул. Они не могли дождаться этого заветного часа: гардемаринские нашивки, палаши, положенные к парадной форме… Но главное — морская практика! Если кадеты младших классов на летние каникулы разъезжались по домам, то гардемаринов ждали суда Практического отряда. Как жаль, что до этого счастливого часа еще целый год!
Но дядя с Эвертом, оказывается, подготовили им настоящий подарок:
— Этим летом вас определят на практику вместе с гардемаринами старших рот. Придется обойтись без летнего отдыха — зато после окончания учебного года вы попадете для прохождения практики не на учебные суда, а на военный клипер, который отправится из Кронштадта на Дальний Восток. Он-то и заберет экспедицию в устье реки Конго. Если же мы туда почему-то не попадем, то вернемся в Германскую Танзанию, а клипер тем временем, обогнет мыс Доброй Надежды и подберет нас в Дар-эс-Саламе. Годится?
Ваня повеселел: еще бы это им не годилось! Раньше всех в роте попасть на морскую практику, а через год — настоящее дальнее плаванье! Конечно, странствия по Черной Африке не менее увлекательны, но зато не придется расставаться с Корпусом. Дядя прав, вряд ли им разрешат продолжить учебу после пропущенного года, а то и двух.
— А мы успеем вернуться к сентябрю? Клипер ведь пойдет во Владивосток, а нам-то надо назад, в Петербург!
Дядя улыбнулся.
— Домой вы в любом случае попадете не скоро. Придется учиться в плавании: учебники возьмете с собой, кто-нибудь из офицеров присмотрит, чтобы вы готовили уроки. К тому же, вас, как гардемаринов, включат в расписание вахт: будете нести службу наравне с офицерами. Правда, по возвращении придется сдать предметы за пропущенный год, но вы уже будете готовыми моряками с опытом дальнего плавания — у кого поднимется рука резать вас на экзаменах?
77
Прообразом этого персонажа послужил русский путешественник и географ В. В. Юнкер, путешествовавший по Африке в 70–80 годах 19 века.