— Что до того, почему я решился открыться вам… Причина одна: это все меркнет по сравнению с тем, что мы обнаружили, благодаря графу Николе и (археолог слегка поклонился Рукавишникову) его посланцу! Счастье, что, мудрецы скрыли бесценные сокровища от черни и, главное, от гностиков, толкователей, оккультистов, которых столько развелось в Европе! Дай волю этим стервятникам — они запустят свои скрюченные, высохшие от алчности, пальцы в бесценные тома — выдрать с мясом, опошлить, подогнать под свои заблуждения, исказить до неузнаваемости!
Старик величаво обвёл рукой вокруг себя:
— Без знаний, хранящихся на этих полках, они не более чем подражатели, собиратели крох, обреченные всю жизнь составлять головоломку, не зная, что большая часть её кусочков попросту отсутствует в коробке. Но если однажды они дорвутся…
Лицо Эберхардта перекосилось; даже руки перестали дрожать, с такой ненавистью он произнёс эти слова.
— Так что, вы, герр Смолянинофф, и вы, герр Рукавишникофф, теперь единственные в мире люди, посвященные в эту тайну. Не считая, разумеется, графа, если он, конечно, до сих пор жив…
И немец выразительно глянул на Рукавишникова. Тот слегка пожал плечами — «а я-то что мог сделать?»
— Эти манускрипты рассказывают о давно ушедшем мире. А то, что открыли мы, может изменить мир нынешний, подарить людям невиданное доселе могущество… — и Эберхардт мелко закашлялся.
Теперь стало ясно, почему историк так старательно молчал о тайне Эберхардта. Узнай о Библиотеке англичане, они срыли бы дворец по кирпичику, наплевав и на хедива и на формальную независимость Египта. Стоимость этого собрания, выраженная в денежном эквиваленте, колоссальна, и ради одного этого можно пренебречь любыми условностями!
— Позвольте заверить вас, герр профессор: мы приложим все усилия, чтобы сохранить тайну.
И, помедлив, добавил:
— А пока, может быть, вернёмся к делам, ради которых мы сюда прибыли? Так что же оказалось в ваших находках?
— Разумеется. — продолжил археолог своим надтреснутым голосом. — Изучив и сопоставив письмена на ларце, мы с герром Рукавишникоффым сумели нащупать ключ к переводу. По сути, повторили работу, что в свое время Шампольон проделал с Розеттским камнем. И вот что удалось выяснить: письмена хранят историю древней расы, возможно — жителей Геродотовой Атлантиды, предков тех, кто строил ступенчатые пирамиды Южной Америки, населял континент Му, Лемýрию или ледяную Гиперборėю. А возможно, эта раса возникла под лучами не нашего Солнца, а иного отдаленного светила …
Из путевых записок Л.И. Смолянинова.
«Да, Эберхардту есть, над чем дрожать! Загадка древней, допотопной (в самом буквальном смысле!) расы, хранительницы великих знаний — ради обладания такой тайной можно пролить реки крови! Хотя, может это и не раса вовсе, а нечто вроде религиозной секты. А то и вовсе группа натурфилософов из таинственной страны Лемурии, в незапамятные времена пустившихся на поиски знаний — и забывших, а может, и намеренно вычеркнувших из памяти то место, откуда начались их странствия.
Конечно, все это не могло быть изложено двумя-тремя десятками значков, нанесенных на стенки шкатулки с Ключом. Но Эберхардт и Рукавишников не были бы самими собой, если бы остановились на них одних.
Но — по порядку.
Итак, Ключ и ларец. Таинственные артефакты, из-за которых граф Румели и пустился в свою африканскую авантюру. Я увидел их собственными глазами: Рукавишников доставил артефакты в Александрию, и с тех самых пор оба ученых корпели над расшифровкой иероглифов. Тут Вильгельм Евграфыч, пожалуй, поправил бы меня: иероглифами (замысловатыми значками, вроде тех, которыми пользовались при письме обитатели Древнего Египта), покрыта лишь одна из стенок ларца. Остальные испещрены незнакомыми символами, дугами, россыпями точек.
Я сказал „незнакомыми“? Вернее было бы — „непонятными“. Эберхардту понадобились считанные минуты, чтобы вспомнить, где он видел образчики подобной письменности, и еще сутки, чтобы отыскать их на бесконечных полках Библиотеки.
Эберхардт называл их „свинцовыми книгами“. И верно: пачки тонких листков мягкого, серого и тяжелого металла, размером от почтовой открытки до визитной карточки, скрепленные бронзовыми кольцами, немало напоминали примитивные книги. Всего их в Библиотеке хранилось около полусотни: в описи значилось, что эти артефакты найдены при рытье канала в окрестностях греческой колонии Навкратис около тысячи семисот лет назад. Обнаруживший их землекоп отдал свою находку местному жрецу-эпистату[79], а тот переправил ее в столицу. С тех пор к „свинцовым книгам“ не прикасалась ничья рука — во всяком случае, на закаменевших восковых печатях, скрепляющих древние реликвии, значился 39-й год правления Птолемея VI Филометора, что соответствовало 149-му году до Рождества Христова.
79
В Египте при Птолемеях — главный жрец (первосвященник), представляющий местное жречество в общении с властями.