Из путевых записок Л.И. Смолянинова.
«— Таким образом, — заключил свой рассказ Дрейзер, — если эта карта не слишком расходится с истиной, то наша цель, цель „Руритании“, цель графа Николы находится где-то здесь.
И изобразил карандашом нечто вроде овала — примерно посредине между двумя прихотливо извивающимися линиями рек. Я посмотрел на рисунок, затем сверил его с с тем, который извлек из дорожной сумки. Рисунки были очень похожи, только на моем, над изгибами одной из речек мелкими буквами было подписано: „Момбу“. Чуть выше, в „междуречье“ имелась еще одна надпись, покрупнее: „пл. Азанде“.
Имя речки, как и название обитающего в верховьях Уэлле племени, начальник экспедиции позаимствовал из записок Клеймеля; Дрейзер пользовался картой из бортового журнала „Руритании“. Обе карты если не совпадали в точности, то весьма напоминали одна другую, и это внушает некоторую надежду на успех: карта Леньяра составлена Эберхардтом и Рукавишниковым на основе древних манускриптов, моя же — работа недавно побывавшего в этих краях Петра Петровича Клеймеля.
Я собрал совещание, намереваясь обсудить дальнейший маршрут. Первая задача нашей экспедиции, поиски места крушения „Руритании“, с блеском выполнена: найдены и обломки дирижабля, и документы Леньяра, и даже его заметки, касающиеся строительства воздушного корабля. Мало того: спасен единственный оставшийся в живых воздухоплаватель, удалось выйти на след тех, кто погубил „Руританию“. Конечно, настоящих виновников катастрофы придется искать в Европе, но и такая ниточка дорогого стоит…
Что касается второй задачи — честно говоря, я долго сомневался, что поиски следов страны Лемурии имеют хоть какой-то смысл. И окончательное решение — продолжать экспедицию, или возвращаться, — предпочитал оставить на потом, когда в руках у нас будут бумаги с „Руритании“, подтверждающие намерения графа Румели.
Что ж, вот этот момент и наступил.
— Тоже мне, карта… — проворчал Садыков. — По такой прокладывать маршрут — получите форменное „два лаптя правее Большой Медведицы“. А на местности эти два лаптя обернутся сотней верст в обе стороны! Интересно, как граф собирался что-то вообще найти? На этой, с позволения сказать, „карте“, обозначены приблизительные течения рек, а более ничего — ни примерного масштаба, ни линии водораздела, ни папирусных болот, которых, судя по всему, тут в достатке. Господствующие высоты не указаны, караванных троп тоже нет, как и крупных селений этих… как их там…
— Азанде. — подсказал я. Слова поручика меня встревожили: как-никак, тот состоял в Корпусе военных картографов при Генеральном Штабе, а значит, неплохо разбирался в предмете.
Дрейзер потер переносицу. Раньше он носил очки, но во время африканских приключений они потерялись, и теперь бедняга вынужден был склоняться к бумаге, чуть ли не чертя по ней носом — карикатурно-длинным носом прусского студента с забавных картинок в журнале „Нива“.
— Мнэ-э-э… честно говоря, я понятия не имею, как граф Румели собирался вести поиски. Не уверен, что и Леньяр был в курсе: ему было предписано отыскать с воздуха подходящую площадку для базового лагеря экспедиции, высадить нас, а самому поворачивать в Дар-эс-Салам, за грузами для экспедиции. Там же предстояло нанять землекопов — нас предупредили, что местных дикарей можно использовать, разве что, как носильщиков. Видимо, граф планировал для начала опросить этих самых азанте на предмет каких-нибудь тайных, священных, а то и запретных мест. Если руины города лемурийцев где-то там, то дикари наверняка не отваживаются в него заходить. А раз так — у них должны быть какие-нибудь легенды, поверья на этот счет…
— Выходит, нам предстоит опрашивать чертову уйму дикарей? — весело изумился Садыков. — Представляю себе эту работенку, особенно с нашим-то знанием здешних наречий!
Идею взять за основу поисков легенды местных племени, выдвинули Рукавишников с Эберхардтом. Последний особенно упирал на пример Шлимана, отыскавшего развалины Трои по указаниям из Гомеровской „Иллиады“. Эберхардт и составил карту, по которой возил сейчас носом Дрейзер.
Я вспомнил о пирамидке из неизвестного материала с одной угольно-черной гранью, что дожидалась своего часа в багаже — о ней, о таинственном Ключе к тайнам Лемурии, Дрейзер не имел ни малейшего представления. Похоже, граф Румели снабдил своих посланцев лишь самыми общими сведениями, собираясь ознакомить с деталями уже на месте. Что и говорить, разумная предосторожность — но сейчас она грозит обернуться серьезным препятствием. Вместо того, чтобы следовать точным указаниям, придется совмещать разрозненные куски информации. И спросить некого — тело Эберхардта похоронено под миллионнопудовой грудой битого камня, граф Никола Румели бесследно исчез, возможно тоже погиб, Рукавишников в Петербурге и, надо думать, с головой ушел в расшифровку „свинцовых книг“… Садыков прав: задача, стоящая перед ними более всего напоминает царево поручение из сказки: „Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что“.