Город изменился. Пустые окна потемнели, газеты безжизненно упали на землю, чтоб никогда больше не взлететь. Даже лица на обложках журналов, как будто загрустили. Небо почернело, уступая натиску прохладной ночи. Легкий ветерок скользнул по бордюрам, ласково погладил мятую газету, приподнял уголок, заглянул и вконец обнаглев, сорвал с места, унося жалкий клочок в небо.
Шестерня, отскочившая в дальний угол, засияла бледным светом, следом наполнилась свечением кривая пружина. Пол превратился в ночное небо. То тут, то там, зажигались звезды необычной формы. Ожила последняя шестеренка, все запчасти медленно потянулись друг к другу, стекаясь в общую лужицу, словно капли. Пес, как ни в чем не бывало, стоял посреди комнаты и вспоминал, что с ним произошло. Мысли потерялись, разбрелись по закоулкам памяти, безуспешно пытаясь найти знакомые картинки, которые расскажут о прошлом. Размышляя, пес не заметил, как оказался в соседней комнате перед стеклянной капсулой. От верхушки тянулись провода, подключенные к огромному ящику с кнопками и переключателями. Светящийся зверь понял, что было его целью. Забрался в кабину. Стеклянная дверь закрылась со змеиным шипением. Прозрачная банка слегка засвистела, откачивая воздух, а вместе с ним и бледное свечение Механического существа.
Город спал. Звуки не тревожили покой мирной громады. Окна все так же наблюдали чернотой за улицами. В доме на окраине показался блик... Нет, не может быть. Снова вспышка. Окно на секунду полыхнуло белым светом, похожим на отблеск далёкой грозы. Разразилась буря. Город очнулся. Окна, словно наигрывая хорошо знакомую мелодию, повсюду замигали разноцветными всполохами.
Прозрачная машина забрала свечение до капли. Под серебристым куполом в глубине что-то завозилось, заурчало, огромное чудище проснулось, сотрясая землю и гладкое здание.
Шестерёнки изо всех сил цеплялись угольными краями за родные детали, пытаясь побороть разрушительную вибрацию. Механический пёс рассыпался.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов