Адель потупилась, видно вспоминая что-то своё.
Внезапно возникшую тишину нарушил Ольгерд.
– Может, вы представите нам всех своих спутников? – обратился он к преподобной матери настоятельнице.
– Сын мой, мы с вами знакомы?
– Сэр Ольгерд, рыцарь империи Орлей, владетельный сеньор крепости Эдельвейс на границе Довэнских равнин. Прибыл к его милости барону Далену для переговоров о сотрудничестве и дружбе. Моя госпожа была введена в заблуждение архонтом и до недавнего времени считала милорда одержимым. Но слова Первого стража Генриха и ряда её разведчиков позволили ей избавиться от этого заблуждения. И теперь, видя, что архонт желал чужими руками захватить Ферелден, а его честных и доблестных защитников уничтожить, она решила, что помощь милорду будет первым шагом в установлении мира между нашими странами. – Ольгерд специально воспользовался сложившийся обстановкой, чтобы поиграть на мнении толпы и подстегнуть барона к положительному решению.
«Это правда?» – спросила Флемет Далена телепатически.
«Да. По всей видимости, императрица опасается, что архонт поднимет восстание в Андерфелсе и заберёт его у неё. Сил-то после штурма Грифингара у неё не будет. Вот она и решила переиграть ситуацию, оставляя в дураках архонта».
– Я очень рада, сэр Ольгерд, что наши соседи с благословения Андрасте имеют столь мудрую повелительницу. – Флемет вежливо кивнула в знак уважения.
Ольгерд ответил тем же, но любопытство с его лица не исчезло.
«Что делать? Назвать их настоящие имена?»
«Назови. – У Далена в уголках губ появилась лёгкая улыбка. – Если он привезёт в Рим известие о том, что драконы проснулись, то позиция архонта пошатнётся ещё сильнее. Я не хочу большой бойни. Ты же помнишь».
– Мои гости, вероятно, должны быть вам знакомы. – Преподобная мать настоятельница по-доброму улыбнулась и посмотрела Ольгерду прямо в глаза. – Его, – указала она на светловолосого крепкого красавца, – зовут Уртемиэль, а его, – махнула преподобная мать в сторону второго мужчины в свите, – Разикале. Вам знакомы эти имена?
На площади внутренней крепости наступило молчание, казавшееся настолько ощутимым и густым, что даже дышать стало тяжело. Воздух застревал в глотке у многих.
– Спящие боги? – не узнавая свой голос, спросил преподобную мать Ольгерд после того, как пошла уже вторая минута гробовой тишины.
– Да. Древние могущественные драконы, которые приняли веру в Андрасте и пришли на помощь к славному командору.
– Но… Уртемиэль…
– Меня очень сложно убить. Командор убил меня, но это не помешало позже провести ритуал и возродить меня, освободив от власти Архитектора, древнего мага, который весь этот ужас с порождениями тьмы и начал.
– А разве это начали не магистры империи, возгордившиеся своим могуществом?
– Он и был одним из магистров. Только вот легенда про чёрное солнце – полная выдумка. Порождениями тьмы становились люди в специальных машинах, построенных Архитектором. Например, его прихвостни поймали человека и поместили в машину, тот, если выживал, становился гарлоком, дварф – генлоком, коссит – огром и так далее.
– Вас тоже помещали в эти жуткие машины? – со скепсисом спросил Ольгерд.
– Нет, – усмехнулся Уртэмиэль. – Но есть ритуал, который может любого дракона обратить в архидемона.
– А вы нас не обманываете? – с ещё большим скепсисом спросил Ольгерд.
– Ха! Хотите демонстрации?
– Фёдор, освободите площадь, – приказал Дален стоящему рядом лейтенанту ордена серых стражей. – Пусть люди отойдут шагов на тридцать назад. И ваши тоже, – обратился командор к преподобной матери настоятельнице.
Уртэмиэль улыбнулся, увидев эти «телодвижения», и стал не спеша снимать с себя одежду.
Обращение прошло тихо, аккуратно, без особенных эксцессов. Если не считать полностью подавленного состояния обитателей Грифингара. Точнее, тех из них, кто всё это наблюдал. Огромный дракон с могучими крыльями и ледяным взглядом глубоко посаженных глаз выглядел так, что становилось невероятно страшно. Особенно в такой близости. Что и отразилось на лицах, ставших бледными как полотно. Невозмутимыми стояли только Дален, Морриган, Адель, Разикале и преподобная мать настоятельница, являющаяся по совместительству Флемет. Да Генрих с Андресом неплохо держались, будучи уже слегка привыкшими к таким страшилкам.
Уртемиэль немного поурчал, поводил головой, потопал ногами, пошевелил крыльями, лизнул своим огромным раздвоенным языком лицо Ольгерда и, приняв снова человеческий облик, начал одеваться. Без особенной спешки.