Наконец Фёдор Кусланд вышел вперёд на площадь с красным знаменем, забрав его попутно у одного из бойцов аккуратно выстроившейся «коробочки» тяжёлой роты батальона РККА, и, повернувшись к Далену, произнёс:
– Я не понимаю многого из того учения, что ты нам дал там, в Лотеринге. Я не знаю, как нам можно изменить этот мир. Но я знаю, что хочу в этом участвовать. Не желаю сидеть в уголке и трепетно вздрагивать от каждого шороха. Мне нет пути назад.
Спустя минуту Фёдор запел:
– Вставай, проклятьем заклеймённый,
Голодный, угнетённый люд!
И тогда оживились некоторые серые стражи из числа старых соратников, подхватив:
– Кипит наш разум возмущённый
И смертный бой вести готов.
С каждой строчкой сила песни увеличивалась, наполняясь голосами. Не зря командор потратил столько сил на агитацию. Да, среди крестьян и рабочих, которых он встречал по пути в Грифингар, не получилось зажечь искру, но те, что пережили с Даленом последнюю битву под Лотерингом, горели сильным, ярким пламенем, зажигающим сердца тех, кто подходил слишком близко.
И вот на первом припеве подключилась уже добрая половина площади:
– Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
– Ваше императорское величество. – Ольгерд преклонил колено перед сюзереном, с любопытством и нетерпением ждущим новостей от своего верного слуги.
– Я рада, что вы вернулись живым, сэр Ольгерд. Признаться, мне рассказывали разные вещи, одна чудовищнее другой. Мне не хотелось бы потерять такого верного рыцаря.
– Мне очень лестно слышать такие отзывы от вашего императорского величества, – склонился ещё ниже тот.
– Что вы смогли выяснить? Этот бунтарь уступит империи Морозные горы?
– Ваше императорское величество, – Ольгерд выглядел каким-то не от мира сего, – я очень вам благодарен за то дальновидное решение отправить меня в Грифингар.
– Ольгерд, что с вами? Вам плохо? Возможно, мы поговорим завтра, после того как вы сможете хорошо выспаться?
– Со мной всё в порядке, ваше императорское величество… Просто я принёс такие новости, от которых сам ещё не отошёл.
– Так рассказывайте! Не томите! Я уже места себе не нахожу от нетерпения и непонимания того, что происходит.
– Грифингар неприступен. Мы никогда не сможем его взять, даже если объединимся с народом Кун. Но это всё не важно… – Ольгерд закрыл глаза, упал на оба колена и схватился за голову.
– Что с тобой?!
– Спящие боги… Они проснулись!
– Что?! Какие ещё спящие боги?
– Уртемиэль воскрес… и… Я с ним разговаривал. Он смог избавиться от скверны при перерождении. В Грифингаре сейчас шесть драконов, включая Далена… Рагнарёка.
– Ольгерд, вы перегрелись на солнце?
– Опросите моих людей. Они всё слышали и видели. Это… ужасно. Я там чуть рассудка не лишился от страха. Драконы, оборотни, древние эльфийские доспехи, которые только в руинах Арлатана и можно увидеть… на обломках статуй. Гигантская крепость, возникшая буквально из ниоткуда. Я… я не знаю, что сказать, кроме слов благодарности вашему величеству. Если бы не ваше мудрое желание договориться, то Орлей этой битвы мог не пережить.
– Вы серьёзно?
– Конечно. Ведь этот Дален на самом деле дракон войны, да не простой, а обновляющий мир. Дракон последней битвы. Теперь вы понимаете, откуда взялись все эти магические чудеса? Шесть драконов! Семьсот прекрасно снаряженных воинов, почти все вооружены, кроме всего прочего, арбалетами, которые бьют точнее и дальше, чем знаменитые долийские луки…
– Дракон войны? – ошарашенно переспросила императрица.
– Да, ваше императорское величество, именно так. А с ним, например, Адель – дракон высокого леса, которая сражалась с империей во время тех битв, что древние эльфы вели со своими соседями.
– Вы уже кому-нибудь об этом говорили?
– Нет, конечно нет. Даже своих людей запер у себя в апартаментах.
– Хорошо. Возвращайся к ним и готовься выступить сегодня же вечером… Артур! Артур!
– Да, ваше величество, – вновь будто из ниоткуда возник её верный помощник.
– Сколько у нас войск в Риме?
– Три сотни ваших гвардейцев и два десятка людей сэра Ольгерда.
– Распорядись, чтобы они вечером были готовы выступать. Большого обоза брать не будем, только ценные вещи и небольшой запас провианта.
– А что сказать людям архонта? Они ведь заинтересуются приготовлениями.
– Скажи, что я собираюсь к барону Иолаю, намереваясь склонить его к выступлению на нашей стороне. Именно по этой причине большого провианта не беру, да и вещи свои в основном оставляю в столице.