Вот и теперь, в меру культурно поглощая горячую кашу, пара мужчин успешно начала разговор. Начали с банальных вопросов о самочувствии и жалоб на жару, затем пошли более серьезные – про спорт и политику, а когда на тарелках остались только черненькие чешуйки Вайдо уже рассказывал неприличный, но очень смешной анекдот про все тех же эстонцев. За едой говорить о важном никто не хотел.
Но вот отнесена обратно к полевой кухне посуда и на несколько секунд опускается неловкая пауза.
– Ты о чем-то хотел меня спросить, – не спросил, а сказал Вайдо.
– Да. Док, вот скажи мне: куда мы едем? – Семен постарался звучать как можно более вопросительно. – Я уже у всех спросил кроме тебя и самого старика, но никто ничего не знает. Я не так чтобы против, просто странно.
– Я тебе тоже ничего дельного не скажу. Максимум – ткну пальцем в горизонт, – мужчина усмехнулся.
– Тысячу лингамов тебе в… – на лице доктора проскочило изумление. Семен усмехнулся и почесал затылок. – Извиняюсь. Матом не приучен, а эмоции выражать надо. Не обращай внимания.
– Ну ладно…
– А кто он вообще такой? Что за птица? – Чтобы побыстрее избавиться от повисшей в воздухе неловкости, молодой человек задал новый вопрос, в общем-то не слишком его волновавший.
Вот только реакция доктора была совсем не такой, как он ожидал. Нет, страха во взгляде Вайдо не было, но вся та расслабленность и вальяжность, передавшаяся мужчине от предков и не зависящая от воспитания, резко исчезла. Он напрягся, выпрямил ссутулившуюся спину и даже пару раз – Семен не прыснул со смеху – покрутил головой, видимо проверяя, не подслушивают ли их.
– Слушай, тебе оно надо? – Что-то в его голосе настораживало, но от того любопытство разыгрывалось только сильнее. Слишком уж странным было поведение обычно спокойного доктора.
– Рассказывай, чай сейчас век свободного слова, – Вайдо явно колебался, но в конце концов естественное человеческое желание посплетничать победило.
– Ладно, слушай. Я работаю у него вот уже почти двадцать лет. Я пришел на эту должность преуспевающим, но не слишком известным врачом, а сейчас на моем счету десятки статей в лучших медицинских журналах Европы. А вот Александр Павлович каким был, таким и остался, разве что морщин на лице прибавилось, да рак в следующую стадию перешел. Думаю, что и в год моего рождения он был таким же – неприлично богатым и прилично больным.
Если бы он захотел, то купить пару районов того же Каира для него не составило бы труда. И я, если честно, так и не смог хоть примерно понять, откуда у него такие средства, – на этих словах речь доктора превратилась в тихий-тихий шепот, так что Семену пришлось наклоняться вперед, чтобы все слышать. – Он не бизнесмен, у него нет каких-то приносящих прибыль предприятий во владении, черт, да он основ экономики не знает! Но при этом из денег, которые он потратил при мне, выписывая десятки чеков, хватило бы нам с тобой на сотню безбедных жизней.
– Может он наследник какого-нибудь рода или что-нибудь вроде того. Сто лет назад в стране такое творилось, что я бы не удивлялся его теперешнему достатку. Золото белых и все такое, – изучение религий требовало неплохого знания истории, так что Семен мог сделать пару предположений. Однако Вайдо, как оказалось, тоже неплохо разбирался в предмете.
– Думаешь я об этом не думал? Двадцать лет, парень. Я и куда более безумные догадки строил. Вот только не сходится ничего. Я даже ради интереса провел целую исследовательскую работу.
– И что? – От всей этой истории так отчетливо пахло тайной, что аж в носу свербило. Конечно, любопытство кошку сгубило, но Семен считал себя умнее усатой-полосатой.
– Ничего, – доктор и сам явно был не в восторге. – Вернее, как. Ничего не понятно. Он не дворянин, не сын какого-то высокого члена собрания, даже не из богатой семьи. Судя по документам, он был самым обычным ребенком в многодетной семье рабочих. Единственное, что его выделяло – незаурядный ум, но и тут нельзя сказать, чтобы он был прямо гением. Получил высшее образование, прошел войну, ничем особенным не отличившись, но и не померев, что уже было очень хорошо, а потом просто отгородился от мира. Занимался какими-то исследованиями, непонятно для чего, непонятно для кого. Но именно тогда начал богатеть. Единственное, что приходит на ум – спонсорство от каких-то шишек. Вот только штука в том, что в те годы особо богатеть было, мягко говоря, вредно. Террор уже прошел, но и особо разгуляться было невозможно. А старик, тогда еще молодой парень вроде тебя, греб ассигнации даже не лопатой – сразу экскаватором.