Несколько секунд два старика играли в гляделки, пока вокруг них нарастала энергетическая буря. Снаружи у дверей стояло уже больше десятка людей, но входить не решались, совершенно оправданно опасаясь за сохранность своей жизни. Но, наконец, Базил, кивнул и сел назад в кресло, один из двух предметов в кабинете, никак не затронутый происходящим. Вторым было кресло Савойна.
– Я там немного намусорил, – Как ни в чем не бывало, Там-там махнул рукой и осколки стекла поднялись с пола, собрались обратно, после чего места слома сами собой заросли, вернув тонконогий бокал в первоначальный вид. А из мягкого ковра в воздух поднялась большая рубиново-алая капля, тут же отправленная в окно.
– В остальном кабинете наведи порядок и будем считать, что ничего не было, – Савойно тоже уселся в на место, но, как победивший в этой небольшой дуэли, выставил свои требования, пусть и совершенно несерьезные.
– Хорошо, – старик прикрыл глаза. – Сейчас расскажешь, что там надумал.
Если Лаз использовал десятки рук из телекинеза, то Базил Бадис – тысячи. Одновременно во всему помещению начали вставать на места выпавшие с полок книги, затягиваться трещины на стенах, отчищаться от дерева подпалины, собираться обратно на стол в ровную стопочку бумаги… меньше чем за три минуты все следы их маленького спора полностью пропали и только пустой бокал Базила, который Савойн не спешил снова наполнять, напоминал о произошедшем.
– Я тебе не рассказывал, но в прошлом году у нас с мальчиком произошел разговор, – начал ректор Дома Магии, удостоверившись в достойном исполнении восстановительных работ.
– И что он там тебе сказал?
– Я не скажу, – бровь Базила удивленно поднялась, на что Савойн поднял руки в примирительном жесте. – Не потому, что не хочу, а потому, что не смогу сказать также, как сказал он мне. А без этого слова потеряют всякий смысл. Но я могу сказать, что внутри этого ребенка таится нечто страшное.
– Не веришь же ты его деду, который там утверждал, что тело его внука захватило чудовище!
– Не верю. Но это точно не просто десятилетний мальчик. И дело не в его аномально сильной душе. То, как он это говорил… про тьму, что живет внутри него…
– Ну может он, там, придумывает. У детей в этом возрасте… – однако закончить мысль Базил не смог.
– Нет! – Савойн замотал головой. – Он не врал и не придумывал, могу поклясться чем угодно. Он с полной ясностью осознает, что именно сидит в нем. И… и я испугался, Там-там. И мне не стыдно в этом признаться. Я струсил, впервые за много-много лет.
Долгие секунды в кабинете царила полнейшая тишина.
– Да уж… теперь я понимаю, что ты там имел в виду.
– Именно. Он сказал, что пока контролирует это, но я не могу постоянно верить ему на слово.
– И что думаешь, случится?
– Катастрофа. Если он потеряет контроль над этой тьмой, то ни я, ни ты, не сможем его удержать. В конце он, скорее всего, умрет, но до того успеет натворить таких бед, что всей Кристории расхлебывать многие годы. Я не знаю, на что это будет похоже, но почти уверен, что прав.
– И ты хочешь избавиться от проблемы руками пятого номера? – лицо Базила скривилось, словно старик за раз сжевал целый лимон.
– Да.
– А что будет, если пятый там проигнорирует парня? Если твой план провалится?
– Ничего не будет. Мальчику ничего знать не стоит, а пятому тем более, просто постараемся их столкнуть. За передвижениями пятого следят, да старик и не особо скрывается, остается только подтолкнуть мальчика к нему.
– А это, там, не слишком жестоко? – Базил снова сжал лоб.
– Думаешь мне приятно отправлять ребенка на смерть? – Савойн сжал кулаки, на лбу ректора Дома Магии запульсировала жилка. – Чувствую себя последней сволочью. Но выбирая между одной его жизнью и потенциальной смертью тысяч жителей Кристории, львиная доля из которых может прийтись на студентов моей академии, я не имею права быть жалостливым.
– Савойн… имеем ли мы право делать такой выбор? – голос Базила Бадиса был тих и глух, старый псионик выглядел очень уставшим.
– Отец его одногруппницы, – Савойн Листер заговорил после почти минуты молчания. – Павос Эраль его имя, был тем, кто проводил тест на потенциал, когда мальчику был только год о роду. И потом он рассказал мне, что думал убить ребенка на месте, чтобы не допустить возможности появления угрозы. И пусть он выбрал жизнь, именно после того случая он ушел из содружества магии, посчитав себя недостойным этого места. А теперь я должен сделать такой же выбор. Я, честно, не знаю, имею ли право, Там-там. Скорее всего нет. Но я ведь не только ректор этой академии, не только преподаватель, я отвечаю еще и за всю страну. А после того разговора я боюсь этого мальчика, потому что не могу никак узнать, кем или чем он станет.