Особо не смущаясь, смысла Лаз не видел, поскольку в местных реалиях это было бесполезно — душевых кабинок не было, все было открыто, а туалеты были разделены лишь невысокими перегородками, чисто символическими, если задуматься. К тому же, если подумать еще немного, тело-то по факту было не его. Да и нечего было стесняться, сделав себе симпатичное лицо, Лаз был бы дураком, не сделав подходящего таком лицу тела, со всеми соответствующими атрибутами. Парочка заигрывавших с ним девушек заулыбались и начали о чем-то шушукаться, за что получили осуждающие, но вместе с тем понимающие взгляды подруг.
Переоделся Лаз как раз вовремя. Когда прятал последнюю вещь в шкаф, по ступенькам как раз затопали ноги. Первый из действующей смены спускался, чтобы доложить ситуацию и дать понять, что можно меняться. Прежде чем новая смена не примет свои посты, предыдущая уходить не имела права. Рапорт был довольно краток: все в целом спокойно, на кухне что-то не поделили и подрались два поваренка, уборщица была поймана при попытка выудить из шкатулки с драгоценностями рубиновую сережку, на улице перед воротами поместья компашка пьяных пыталась выяснять отношения. Вполне обычный день.
Лаз, как новенький, достался Нирмо на попечение. Следующие четыре часа они ходили по поместью, изучая множество коридоров, комнат, лестниц и дверей, соединяющихся в настоящий небольшой лабиринт. Поначалу Лаз даже почти потерялся, но после нескольких обходов примерная карта поместья все-таки уместилась у него в голове. Остаток смены они с Нирмо простояли на посту у ворот, самом простом и удобном. Это было последнее послабление новичку, со следующего дня Лаз будет полностью в ответе за себя и свои поступки.
Попрощавшись с коллегами и получив кусочек бумажки с выведенным аккуратным почерком адресом, он, запустив руки в карманы, направился прочь от поместья графа Далирийского. Сегодня, несмотря на поздний час, у него еще были дела. А бумажка никуда не денется.
Глава 4
Не просто так Лаз искал работу, на которой сможет не зависеть ни от чего и распоряжаться свободным временем как ему угодно. И не просто так он выбрал город, в котором поселился, а вернее страну. Озерная империя получила титул гегемона континента за своих боевых животных, на поле боя творящим хаос и панику. Огромные звери, которым, чтобы посмотреть в глаза, приходилось задирать голову и выгибать спину, быстрые и незаметные пернатые наблюдатели и разведчики, водные твари, наводящие ужас на вражеских моряков. Питомцы имперских магов славились повсеместно. И ключом ко всему этому была еще одна уникальная магическая техника.
Ее базовую версию Савойн ему передал. Но то ли решил, что полноценное руководство будет мальчику не по зубам, то ли подумал что это просто не понадобится, но с помощью техники Листера Лазу едва удалось связать себя с Принцессой, да и то очень поверхностно. Он видел как сражались озерники на турнире. Их взаимодействие со своими зверями было идеальным. Ему же с трудом удавалось использовать простейшую для местных технику подключения чувств, чтобы наблюдать за миром глазами хищной птицы.
А Лазу была нужна эта магия. Нет, он не собирался создавать собственную армию монстров, куда больше его интересовала теоретическая составляющая. Манипуляция с душой сильно отличалась от магии как таковой. Если последняя представляла из себя широчайшее поле для любого рода экспериментов, то первая скорее была похожа на вскрытие сейфовой двери: сделаешь хоть что-то не так — и все полетит коту под хвост. Именно поэтому магия трансформации так ценилась и именно поэтому ее не могли разгадать уже больше сотни лет. Все равно что пытаться пройти с завязанными глазами по проволоке, которая петляет и изгибается под всеми возможными углами.
Если в магии Лаз мог позволить себе идти каким-то новым путем, разрабатывая свои теории, то в вопросе управления душой все было куда сложнее. На то, чтобы попытаться из обрезанной техники Савойна воссоздать оригинальную магию озерников, у него ушли бы годы. Он не мог так долго ждать.
А причина была в том, что ему нужна была как можно более широкая теоретическая база. Вся сильнейшая магия в мире основывалась именно на манипуляции с душой. Предельные образы, магия трансформации, приручение зверей, во время которого человек отделял частичку своей души и соединял ее с душой животного — всегда суть была в одном. И только псионика, ущербная, как все считали, ветвь магии, была лишена подобного. Полная ерунда, как считал Лаз. До сих пор он не нашел ничего, в чем псионика была бы хуже стихийной магии, у каждой ветви были свои преимущества и недостатки и было просто невозможно, чтобы для него и для еще миллионов магов был закрыт путь к собственной версии предельных образов или чему-то подобному.