— И это тоже.
— До такого уровня быстро не вырасти… зачем я понадобился Кристории?
— Снова мимо, моя форма не значит, что я подчиняюсь… королю Гатису. — Даже через безэмоциональную магию Сын Монарха смог уловить гневную дрожь в голосе Лаза.
— Скажи уже, кто ты!?
— Тебе ведь не интересно? Ты не хотел помощи, не хотел никого видеть. Что же изменилось за эти пять минут? — В отличие от гнева, насмешку по интонации опознать бы не получилось, но о том, что это именно она, догадаться можно было и так.
— Знаешь что, пошел ты! — Слабая попытка согнать кота с кровати успехом не увенчалась и это словно прорвало плотину. — В чем смысл всего этого!? Ты даже не представляешь, какую боль я испытываю каждое мгновение, я хочу просто умереть, но мне не дают, потому что надеются вылечить! Вот только ничего не выйдет, потому что я не болен! Меня убивает то, что выше человеческого понимания, но я был слишком горд, чтобы признать свою беспомощность и упустил шанс перерезать себе вены или повеситься! — Он уже откровенно плакал, наплевав на марку, которую следовало держать. — А теперь я даже не могу поднять руку, чтобы отпихнуть вшивого котяру! Зачем мне такая жизнь!?
— Насчет вшивого было обидно. Однако, как бы там ни было, я и правда хочу тебе помочь. Мне не нужны деньги или что угодно другое. Но если мне удастся, я хочу чтобы ты пообещал кое-что.
— Что?
— Пообещай, что если мне удастся, то ты расскажешь мне все, что знаешь о боге этого мира!
Глава 7
Чувство, когда вдруг понимаешь, что за тобой следят или просто на тебя смотрят, знакомо всем. Хоть однажды в жизни нечто подобное испытывал каждый. И Лаз не исключение. Вот только вернув себе рассудок после трех лет заключения в теле зверя и восстановив свою магию до прежнего уровня, он понял одну странную вещь. Это самое чувство для него не было случайным или временным. Он испытывал его с рождения.
После появления бреши в стене, разделяющей его душу и реальный мир, чувствительность Лаза к окружающему миру сильно выросла, а приобретенные звериные инстинкты ее еще больше увеличили. Можно было бы сказать, что все дело в нервозности и побочных эффектах от приступов паники, но, как говорится, если у вас паранойя — это еще не значит, что за вами не следят.
Впервые в жизни Лазу не нужно было куда-то торопиться или к чему-то стремиться, так что у него было достаточно времени, чтобы обстоятельно разобраться в происходящем. И теперь, вспоминая свою жизнь, он был уверен, что это странное невидимое присутствие, словно давящий в затылок взгляд, существовал не просто с самого его рождения, но даже до этого, когда он находился в утробе матери. И именно поэтому он не чувствовал ничего странного, словно человек, проживший всю жизнь рядом с водопадом уже не замечает его грохота.
Однако теперь, раз поймав на себе чье-то внимание, Лаз уже не мог от него избавиться. Он убеждал себя, что это действительно паранойя, что всему виной его страхи и на самом деле ничего такого не происходит. И это даже почти получилось, а потом он услышал о состоянии Сына Монарха от Карция Валька и увидел тело мужчины собственными глазами.
Никогда и нигде Лаз не встречал упоминания о поразившей его болезни, а искал он где только мог, надеясь получить хотя бы намек на способ лечения. Вот только ни о чем подобном не слышали не только в Апраде и Кристории, даже в гигантской библиотеке Лотоса, как считается, крупнейшей на континенте, не было ни единого упоминания чего-то хоть отдаленно похожего. Конечно рождались недоношенные дети, рождались слабые, рождались альбиносы, но ничего похожего на состояние Лаза не упоминалось ни в одном медицинском справочнике. Ведь фактически, это была даже не болезнь, все доступные этому миру медицинские исследования и проверки с помощью магии не выявили никаких аномалий. Его тело просто было невероятно слабым. Можно было бы понять, будь это какая-то врожденная аномалия или хронический недуг, типа ДЦП, вот только проблема была в том, что если бы это было и правда так, Лаз умер бы еще во младенчестве. Да, его истинное тело сейчас было в ужасном состоянии, но причиной тому было то, что оно практически не использовалось. А пока Лаз еще не создал себе форму Зверя, ему удалось добиться просто невероятного прогресса в борьбе со своей болезнью. Да, он всегда оставался слабым, но по сравнению с тем, что было когда-то… словно небо и земля. Хронические патологии так просто не проходят.