Но потом брат с сестрой отправились спать и парень снова остался наедине с собой. Родители не спешили окружать сына вниманием и заботой. Так что, махнув на не предвидящийся праздник рукой, Сариф сдернул с крючка тонкую куртку и вышел из дома в еще светлый летний вечер.
Мест, куда пойти, в Готе тоже особенно не было. Небольшой порт, совершенно не соответствующий длине занимаемой городом береговой линии, небольшие храмы церкви Великого Света, полдюжины театров, десяток несерьезных достопримечательностей, вроде статуи основателя города, вот и весь список. Сарифу, не особенно любившему пить, не умевшему нормально драться и не имеющему в документах штампа “Совершеннолетний”, не было никакого интереса в огромном количестве питейных заведений, борделей и борцовских клубов. Да и денег ему выдали мягко говоря немного. Даже на один ужин в средней паршивости ресторане хватило бы впритык.
Но пока он стоял посреди улицы и тщетно ломал голову над тем, куда же ему пойти и зачем он вообще, собственно, так упорно рвался в этот до невозможности скучный город, ответ на оба этих вопроса сам подкрался к нему сзади.
— Бу! — чьи-то острые ноготки неожиданно впились парню под ребра, от чего он чуть не подскочил в воздух.
— Кайлия…! — Сариф развернулся, прекрасно зная, кого именно увидит.
Кайлия Пайтан, простая соседская девчонка. Была когда-то. А потом как-то незаметно превратилась в первую его любовь. Когда им было лет по двенадцать, они часто сбегали от родителей на окраину города, туда, где начинались поля, ложились в траву и долго рассуждали о том, что будут делать, когда вырастут и поженятся. Наивные мечты, как он сейчас понимал.
За полгода до его поступления в академию, когда единственной более-менее светлой перспективой для парня была работа портового чиновника, семья Кайлии, куда более зажиточная и известная, запретила им общаться. Дескать: “Нечего тебе, доченька, водиться со всякими там нищебродами”. Конечно, Сариф очень расстроился. Однако куда большим для него ударом стало то, что сама девочка не особо-то и сопротивлялась словам родителей. Словно не было тех сотен взаимных обещаний долгой и счастливой совместной жизни, клятв и по-детски серьезных признаний в любви. Перед его отправлением в Апрад, когда появилась призрачная надежда поступить в лучшую академию страны, между ними произошло крайне сумбурное объяснение. Кайлия просила прощения, говорила, что больше не чувствует так, как раньше, что ему нужно про нее забыть, а он, едва не плача, крикнул девочке в лицо, что будет любить ее вечно, после чего развернулся и убежал.
А в Доме Магии Эльф встретил Лани.
— Как ты? — на нежных губках играла легкая полуулыбка.
С той, последней их встречи прошло полтора года. Кайлия была старше Сарифа почти на год, сейчас ей было уже семнадцать и за то время, что они не виделись, она сильно изменилась. Девочка превратилась в девушку. В ее чертах еще можно было различить детские штришки, но они явно сдавали позиции, по всем фронтам проигрывая женственным изяществу и грации. Большие зеленые глаза, милый носик-пуговка, брови вразлет — она была той же Кайлией, что он помнил, но в то же время словно совершенно иным человеком. В фигуре, конечно, тоже прибавилось соответствующих изгибов, причем прибавилось очень значительно и крайне гармонично.
— Нормально… а ты? — Сариф подавил желание рвануть к дверям своего дома, до которых было всего несколько шагов.
— Неплохо, — она пожала плечами. — Ты на каникулах?
Однако ответить он не успел.
— Кайлия! — к ним бежал высокий молодой человек. Чуть пухловатое телосложение и мучающая его отдышка не могли скрыть аристократических черт лица и блеска интеллекта в темно-синих глазах. — Ты куда убежала? Я только отвернулся и тебя уже нет. Привет, — повернувшись к Сарифу, он дружелюбно улыбнулся и протянул вперед руку. — Рафаль Малия, приятно познакомиться.
— Сариф Дохит, — на автомате ответил на рукопожатие Эльф, в голове судорожно роясь в памяти, стараясь вспомнить, где слышал эту фамилию.
— О! Так это ты тот самый Сариф? Кайлия много о тебе рассказывала. Ты же поступил в Дом Магии? — парень на первый взгляд казался очень приятным человеком.
— Раф, не смущай меня… — картинно закрыв ладошками лицо, девушка тем временем, прицелившись, точно воткнула каблук туфли своему кавалеру в ботинок.
— Ой-ой-ой! — забавно схватившись за раненную конечность, молодой человек запрыгал на одной ноге, однако по веселой улыбке было легко понять, что атака была такой же шуточной, как и этот небольшой танец.
— Да, уже второй курс, — Сариф не мог не улыбнуться. — А не будет невежливым, если я спрошу, чем занимается твоя семья? Просто на языке вертится, а вспомнить не могу, противное чувство.
— Да нет, я тайны из этого не делаю, — Рафаль пожал плечами. — Мы занимаемся грузоперевозками. В основном — продуктов питания.
— Зубастая рыба! — Возглас Сарифа наверняка слышали на соседней улице.
— Ха-ха, точно, это символ фирмы, — порывшись в карманах, молодой человек достал небольшую карточку, на которой, над скромными буквами “Рафаль Малия, второй сын семьи Малия”, красовалось красочное изображение большой рыбины, чем-то средним между сомом и угрем, демонстрирующей зрителю улыбку во все тридцать два человеческих зуба. — Довольно смешно выглядит, согласен, зато сразу в память западает. Вообще, очень интересная история, как эта эмблема появилась…
Кайлия, явно бывшая свидетельницей уже не одного десятка похожих сцен, показательно зевнула, демонстрируя парням свое отношение ко всем рыбам в целом и к зубастым в частности.
— Так, даме наскучили мои рассказы, предлагаю переключиться на какую-нибудь другую тему, — Рафаль оперативно спрятал карточку обратно. — Сариф, расскажи может ты что-то? Ой, — молодой человек дернулся и извиняющимся взглядом посмотрел на собеседника. — А ты ничем не занят часом? Просто мы гуляем, никуда не торопимся, вот я на автомате и думаю, что все вокруг такие же праздные лодыри.
— Нет-нет, все в порядке, сам как раз не мог придумать, куда пойти. — Эльф замахал руками, стараясь усилить эффект от своих слов.
— Ну тогда может присоединишься к нам? Кайлия, ты не против?
— Нет конечно, буду только рада.
— Ну вот и отлично. Пойдемте тогда вот в ту сторону, мне кажется, оттуда пахнет чем-то вкусным, а я в этом редко когда ошибаюсь. Вперед! — Вытянув перед собой кулак, Рафаль уверенным шагом направился в один из переулков.
— А он веселый, — улыбнулся Сариф.
— Ага… А… — Кайлия замялась. — У тебя точно все хорошо?
— Нам нужно будет о многом поговорить… — парень смущенно потер шею. — Но не сейчас. Пока давай насладимся вечером и тем вкусным, что собирается найти твой друг.
— Идет.
.
Апрад летний кардинально отличался от Апрада в любое другое время года. Да и вообще, каждый сезон в столице Кристории был примечателен чем-то своим.
Осенью здесь царствовали золото и кармин, готовые сбросить свои одеяния деревья превращали город в шкатулку с драгоценностями богатой дворянки, полной рубинов и топазов. Со всей страны съезжались торговцы, продающие то, что вырастили за лето, дополняя визуальный экстаз экстазом обонятельным и вкусовым. Кукуруза, яблоки, кабачки, малиновое варенье, сливы и еще множество разных фруктов и овощей, которым Лаз не знал названия ни на русском, ни на кристорском.
Зима перекрашивала Апрад в белый, но это длилось не долго. Уже в середине сезона на улицах начинали появляться разноцветные гирлянды, люди вешали на окна пестрые занавески, кареты щеголяли яркими чехлами, стекла фонарей расписывали прозрачными красками, некоторые умельцы даже камины топили специальными дровами, выплевывающими в небо столбы дыма всех цветов радуги. На фоне белоснежного мира этот разгул красок разом окунал человека, не важно, малыша, старика или взрослого, в мир сказки и вечного чуда. Перед новым годом, когда масштабы цветной феерии достигали апогея, легко можно было увидеть на улице людей, идущих с широко распахнутыми глазами, раскрытыми ртами, врезающихся в прохожих и столбы, но не прекращающих восхищаться окружающими красотами.