С остальными он поздоровался.
— Я уже принёс свои извинения! — возмутился Соболев. — Вань, что за дела?
Мирон недоверчиво осмотрел подростка перед собой.
— И вот за этим мы шли? — Рудской, красуясь, убрал руки в карманы.
Но Соболев объяснил.
Он сказал, что лично знает четверых, кто без ключа может управлять механизмами. Глупо было бы предполагать, что, исчезая из Петербурга, они не оставили бы никого, кто присмотрит за городом. К тому же, заправлять жизнью подземки, не обладая чем-то, что выделяло бы его из остальной массы, просто невозможно.
— Да, я — один из них, — подтвердил Рудской. — Для кого ты тут Америку открыть собрался? Можно подумать, тому, кто заправляет ночной жизнью в городе, не докладывают, чем в подземке на протяжении дня занимается его потенциальная аудитория. — Ваня развёл руками, пока Коля коротко рассказывал о ситуации за стенами. Да, Мирон знал, что в подземке скрывается сила, на которую опирается Петербург. Он всего лишь был несколько озадачен тем, что этой силой оказался подросток, но старался этого не показывать.
— Мои соболезнования Ларину, — после услышанного сказал Ивангай. — Вот только ему они вряд ли помогут. Почему, собственно, мне всё это надо знать? Как ты недавно выразился, у меня совершенно иная целевая аудитория, к ней предъявляются другие требования. Так пусть лучше я останусь тем самым «королём малолеток». Дела тех, кто остаётся над землёй, меня не касаются.
— Я извинился, — повторил Соболев. — И если нужно, сделаю это ещё раз. Дело не в этом. Послушай, я не знаю, работает ли это с теми, кто обладает ключами, но… В общем, я знаю, что рядом приходит в движение механизм, даже если это происходит не по моей воле. Да, коряво звучит, но я уверен, ты понимаешь, о чём я говорю.
— Допустим, — на выдохе ответил Ивангай.
Мирон насторожился. Возможности следить за городом двадцать четыре часа семь дней в неделю у него не было, к тому же, использование ключа сильно изматывало. Рассеянная слежка за механизмами без целенаправленного контроля не должна была истощать организм. Если всё обстояло так, как пытался выставить это Соболев, то в подземке обитала страшная сила, с которой нельзя было не считаться. Не заинтересованная в том, что происходит на поверхности, эта сила со временем стала огромным резервным потенциалом, до которого хотел достучаться один из лидеров «Rakamakafo».
— Кто-то в Петербурге, помимо тех, о ком мы знаем, использует это в своих целях? — спросил Соболев.
— Другими словами, кроме меня? — уточнил Мирон. Соболев кивнул.
— ТЭЦ была запущена только благодаря тебе, — продолжил он, обращаясь к Ивангаю. — А это значит, твоё влияние на город почти что абсолютно. То есть даже на большой территории ты почувствуешь, что кто-то…
— Почти, Коля, почти! — усмехнулся Рудской, перебивая старшего товарища. — Я не могу пожелать любой машинке сдвинуться с места, да даже у Хована больше шансов, если у него будет «1703». Ты просишь невозможного.
Ваня развернулся вполоборота к окну, присвистнул, увидев, как ветер гнёт деревья. Остальные молчали, ожидая ответа. И вскоре он последовал.
— Оксимирон никогда не использовал движущиеся механизмы во время своих выступлений. В основном только Хованский открывает ими Ворота в город или в подземку. А у меня нет ключа. Да, я не могу напрямую воздействовать на Fatum. Но это не значит, что я полностью безоружен. Хотя было бы круто, не будь я ограничен в своих возможностях одним лишь контролем городских энергосистем. Но они нужны нам! Нужны, чтобы не умереть от голода и от скуки. Ведь электрогенераторы в подземке работают по такому же принципу… — Ивангай притормозил и задумался. Ему вдруг показалось, что спрашивал Коля совсем не об этих вещах и что от него ждут другого. — На территории города, — поспешил реабилитироваться Ивангай, — никто, кроме Хованского, на механизмы не влияет. Но иногда с их помощью люди покидают пределы Петербурга. Такое уже происходило несколько раз.
— Покидают? — осторожно переспросил Рудбой.
— Я не различаю их. Для меня всё чувствуется одинаково.
— Это правда, — согласился Мирон. — Чужие ключи тоже ощущаются одинаково.
— А к чему ты спросил? — поинтересовался Ивангай. — Подозреваешь кого?
Мирон отвлёкся на размышления. Он и вправду мог чувствовать, когда другие используют свои ключи, но эти чувства были так легки и мимолётны, что их можно было запросто с чем-то спутать или не заметить вовсе. Например, кто-то буквально несколько минут назад воспользовался ключом. Сегодня «1703» находился в руках Мирона, поэтому в городе был ещё как минимум один человек, держащий в руках ключ-подвеску. Вероятнее всего, это Гнойный, но ничего нельзя было утверждать стопроцентно — за последние несколько дней им не то, что поругаться — увидеться не довелось. Выходит, если другие действительно покинули город, то они могли стать причиной непогоды. Но кто? Мэддисон? Rickey F? Кому и, главное, для чего им нападать на Ларина? Зачем им лишать «Rakamakafo» возможности передвижения?
— Коль, — громкий голос вырвал Мирона из глубокой задумчивости. — Не говори ерунды. Какая разница, что, кто, когда и зачем сделал. Главное, что сейчас вы находитесь в полной жопе. И вместо того, чтобы зачем-то в чём-то разбираться, как ты очень любишь делать, не проще ли поискать выход из этой жопы для начала?
Оксимирон и Рудбой переглянулись. Мальчишка хорошо знал, о чём говорил, потому что именно следуя такому принципу, вот уже более месяца протекала их жизнь. Как можно жить в мире, ничего не зная о нём? Можно, ответит любой из здесь собравшихся, они на собственной шкуре, кусая локти, вот уже больше двух месяцев это доказывают.
— Всё это время у нас не было серьёзных врагов, — сказал Соболев. И им не могло везти вечно, понимал каждый, но в то же время все они надеялись на то, что неприятности, даже если и свалятся на голову, не сделают это все вместе. — Мы не готовы сейчас воевать с людьми!
— Сейчас и не нужно этого делать, — заявил Рудской. — Судя по тому, что ты сказал, твой враг уже достиг всего, чего желал. Кроме того, он наверняка понял, что был замечен, и отсиживается, поджав хвост, пока ты тут бегаешь и беспокоишься.
— Что ты мне предлагаешь? — усмехнулся Соболев. — Сидеть и бездействовать?
— Переждать бурю, — ответил Ивангай. — Расслабиться, выспаться и хорошенько отдохнуть. Обычно после этого проблема решается сама собой!
Рудбой подавил смешок. Мирон сдержал и малейшую улыбку, посчитав его слова невозможно глупыми. Конечно, что им мог посоветовать король развлечений и безумных идей?
— В том и заключается, — Ивангай щёлкнул пальцами, — деловой подход!
========== 10. Fatum, ч.1 ==========
Он не хотел этого с самого начала. Он хотел хорошенько выспаться и отправиться в тур. Посидеть с Никитой, позвонить родителям или устроить трансляцию в перископе — он ещё не решил, на чём остановиться. Для съёмок нового клипа необходимо было подбирать студии. Эльдар говорил, что Гена нужен ему во влог. У него была не одна тысяча дел, которые он должен был начать или завершить. Но всё изменилось в одночасье, стоило ему однажды проснуться.
Накануне он посетил «1703» — шумное местечко, где всегда можно было отыскать приятную компанию на вечер. Невзрачное на первый взгляд затерянное среди улиц и дворов помещение бара, которое и отыскать было непросто, пользовалось популярностью ввиду всем известных событий. Однако лица посетителей, сколько бы раз он туда не приходил, не менялись — редко новички, на волнах особенно успешных баттлов или выстреливших влогов заглянувшие в бар, становились завсегдатаями этого места.
Гена не пил и поэтому обычно здесь долго не задерживался; но в этот вечер что-то заставило его разговориться с Ресторатором. Подвеску-подарок — небольшую пластинку, выполненную в форме прямоугольника четыре на два сантиметра со скруглёнными углами — Гена получил именно от Сани, когда тот поздравил его с началом первого сольного тура. Про видео и то, что впоследствии будут называть «концом света», не упоминая этого непосредственно, Гена узнал позднее, а именно, когда то, что никогда не должно было произойти, уже произошло.