Холодно.
И темно. Невыносимо стыдно от осознания того, что ей предстоит делать. От собственной беспомощности и неумения отказаться. И щека пылает, храня прикосновение ладони леди Эдганг. Ноет рука. И кожа на ней, кажется, вот-вот слезет.
Бежать?
Куда?
И в таком виде... Кэри опасалась смотреть на себя в зеркало, но все же, не способная справиться с искушением, поворачивалась к нему.
Вот она. Белые волосы. Желтые глаза. Бледная кожа и белое же кружево, словно инеистый узор... зима скоро. Какая несвоевременная мысль. Зимой холодно, несмотря на то, что в доме топят, пусть и слабо. Тепло живет в каминах первого этажа, в трубах второго, а до комнаты Кэри, на третьем, добирается редко. И поутру стекло и подоконник изнутри покрываются тонкой слюдяной корой. Она тает при прикосновении, а холод щиплет пальцы.
По полу сквозит, и дыхание зимы ласкает ступни Кэри.
Зимой сумрачно. В ее окна редко заглядывает солнце, и Кэри просыпает рассветы, она сама словно бы впадает в некое странное состояние покоя, когда почти постоянно хочется спать. И поутру ей сложно открыть глаза. Она сворачивается клубочком под пуховым одеялом, толстым и надежным. Кэри лежит, слушая, как часы в углу отсчитывают минуты ее жизни, и гадает, сколько уже прошло.
Утро тянется и тянется.
В четверть восьмого лестница скрипит.
И дверь открывается.
- Леди, пора вставать... - голос Мии, горничной, по-зимнему холоден, и Кэри не хочется видеть эту женщину с седыми волосами и замороженным лицом, которого никогда не касается улыбка...
...больше не увидит.
И зима, нынешняя, будет другой.
Какой?
Кэри не знала. Она прижала ладонь к щеке, пытаясь унять призрак боли. И руку погладила, сама себе строго велев:
- Кэри, успокойся.
Обычно это помогало, но не сейчас. Ком из слез подкатил к самому горлу, и Кэри едва не задохнулась.
Чем она заслужила подобное?
Тем, что выродок?
Наверное.
Она потрогала кружевной халат, слишком тонкий, чтобы скрыть хоть что-то, и сорочка под ним была бесстыдно прозрачна.
- Так надо, - леди Эдганг не желала слушать возражений, и Кэри пятилась, пряча руки за спину, пока не уперлась в стену. Оказалось, отступать больше некуда. И леди Эдганг швырнула кружевной ком в лицо, бросив: - Надевай.
- Я не буду.
- Будешь, - руку Кэри сдавили и вывернули. - Ты сделаешь все, что тебе говорят.
- Нет.
Боль усилилась, но игры со Сверром научили терпеть ее.
- Сделаешь, - леди Эдганг, как и он, смотрела в глаза, и улыбалась. Ей нравилось, что Кэри сопротивляется. Значит, можно сделать еще больнее. И пальцы, сдавливавшие руку, усилили нажим. - Конечно, сделаешь. Ты же не хочешь расстроить Ее Величество?
Женщину в черном и с пустыми глазами, в которых порой появлялся интерес. Тогда глаза эти обретали подобие жизни.
- Ее Величество...
- Поручили мне за тобой присматривать, - от леди Эдганг пахло болезнью, и кисловатый аромат был столь омерзителен, что Кэри попыталась отодвинуться. - И сделать так, чтобы эта свадьба состоялась.
Леди Эдганг зашлась дребезжащим смехом.
Она сошла с ума, наверное, давно, но этого никто, кроме Кэри, не замечает. Всем всё равно. И если так, то стоит ли просить о помощи?
Кэри ведь знала ответ.
Никто и никогда не слышал ее.
...кроме Сверра.
- Дурочка, - пальцы вдруг разжались, и леди Эдганг погладила руку, точно извиняясь за причиненную боль. - Ты цепляешься за ложную скромность, а она не принесет тебе ничего, кроме беды. Послушай меня, девочка...
Она говорила так ласково, что Кэри стало страшно.
- ...как ни прискорбно осознавать, но ты и я - все, что осталось от некогда великого рода... последние искры жизни. Ты слышала, что сказала королева?
Каждое слово.
- Им всем мало просто убить. Им надо унизить. Втоптать в грязь.
Кэри не смела отвести взгляд.
- Но мы этого не допустим, правда? - леди Эдганг провела ладонью по волосам Кэри. - Ты - бастард. Выродок. Однако ты нашей крови. Неужели не слышишь ее голос?
Кэри попыталась отвернуться, но ей не позволили.
- Кэри, - леди Эдганг никогда еще не обращалась к ней по имени, и не касалась с такой непритворной нежностью. - Я знаю, что мой мальчик хорошо к тебе относился. Порой он бывал груб, но все мужчины грубы. И тот, кого назначили твоим мужем, много хуже Сверра. Если ты думаешь, что он станет тебя защищать - ошибаешься. Не станет. Он возьмет тебя в свою постель. И возможно, назовет женой, но... ты же слышала, ему нужна другая женщина.
Горько.
Всегда горько, но сегодня горечь почти невыносима.
- Посмотри на меня, Кэри.
Не подчиниться?
Леди Эдганг не потерпит неуважения.
Уйти?
Кэри некуда идти.
- Король отдает вместе с тобой земли нашего рода и право заложить камень нового дома. На осколках старого, нашего с тобой дома, Кэри. И ты - лишь способ придать этой затее видимость законности.
Холодная ладонь погладила шею. И леди Эдганг отстранилась. Развернувшись - черные юбки скользнули по ногам Кэри - она подошла к туалетному столику. Пальцы пробежались по крышке шкатулки, которую леди Эдганг привезла с собой.
- Вы...
- Говорю правду, девочка. Сама по себе ты - ничто. И так и останешься ничем. А когда надоешь своему мужу, он от тебя избавится. И никто, Кэри, никто не встанет на твою защиту.
Раздался щелчок, и крышка откинулась.
- Поверь, я знаю, о чем говорю, - леди Эдганг вытащила прозрачный флакон с узкой горловиной. - Этот мир принадлежит мужчинам. Как бы ты ни хотела обратного...
Она повернулась к Кэри.
- А все, что остается женщинам - это месть.
...и терпение, которое есть главное добродетель женщины. Кэри помнит. Но с каждым днем терпеть становится все сложнее.
Следом за флаконом из шкатулки появился узкий стилет.
- Ты боишься. Правильно, Кэри, бойся. Смерть страшит, но... смерть бывает разной. Тебе выбирать.
Она протянула руки.
- Вот яд. Вот сталь.
Кэри отшатнулась и, наклонившись, подобрала кружевной комок.
- Ты пойдешь к нему, - в глазах леди Эдганг жило безумие. - И отомстишь за нас... наш род... нашего мальчика... или останешься здесь и умрешь вместе со мной.
- Я...
- Одевайся, - мягко произнесла леди Эдганг, поднимая флакон к газовому рожку. И свет, преломленный в стеклянных гранях, полыхнул алым. - И поспеши. Постарайся быть послушной девочкой. Мужчины это любят.
Перечить Кэри не посмела.
И вот теперь, сидя в чужой кровати, она считала удары собственного сердца и отчаянно прикрывала подушкой стилет. Она знала, что не сумеет ударить, но не находила в себе сил расстаться с оружием.
А дождь за окном оплакивал Кэри.
Сегодня она не сможет убить, и тогда завтра убьют ее. Леди Эдганг всегда умела держать слово.
Как быть? Кэри не знала. Сидела. Ждала. И дождалась. Вот за дверью раздались быстрые шаги и Кэри сжалась.
Еще мгновенье... Дверь открылась беззвучно, и длинная тень легла на ковер.
Кэри закусила губу, приказав себе не плакать.
Тень приблизилась. И замерла.
А Кэри нашла в себе силы поднять взгляд.
Оден из рода Красного Золота возвышался над ней и разглядывал ее, а выражение светлых глаз его было странным. Но он не злится.
- Под одеялом было бы теплее, - наконец, произнес он.
Наверное.
За окном снова дождь. И ноги озябли, а рук Кэри и вовсе не чувствует. Но к холоду она привыкла.
- Давно ждешь?
Кивнула, понимая, что не в состоянии произнести ни слова. Давно. Целую вечность, которая, к ее ужасу закончилась.
- Тебе приказали?
- Я... должна служить... вам, - у Кэри все же получилось заговорить, но руда первозданная, что она несет? Оден же наклонился к ней, коснулся щеки, и Кэри отшатнулась, но тут же замерла, закрыла глаза, смиряясь с неизбежным.