"Пусть тебе удалось остаться в живых, но рано или поздно возмездие тебя настигнет.
Лига справедливости"
От конверта исходил резкий лавандовый аромат. Этот запах определенно преследует Брокка.
Конверт не вскрывали, пусть бы люди Кейрена с недавнего времени проверяют всю почту, разве что, за исключением бумаг, отмеченных королевской печатью.
А это пропустили.
Плохо.
Сложив записку, Брокк вернул ее в конверт, а конверт - к прочим бумагам, среди которых не было ничего важного. Придется сообщить Кейрену, и тот наверняка потребует, чтобы Брокк принял дополнительные меры безопасности.
Носятся, как с младенцем... и пусть у Кейрена своя работа, но Брокк не собирается прятаться. Нахлынувшее раздражение было столь велико, что Брокк вскочил, едва не опрокинув стул. И кофейник, стоявший на краю стола, локтем задел.
Звон. И веер фарфоровых осколков. Кофейная лужа на полу и ковре. Кофейные пятна на брюках.
- Проклятье!
Выдохнуть. Унять ярость. И не заметить того сочувствующего взгляда, который бросил на него лакей. Уйти.
Спрятаться в тишине тренировочного зала. Но и здесь в воздухе мерещится все тот же назойливый аромат лаванды. Синие цветы на белом покрывале... в вазе на столе... в холеных пальчиках. Они обрывают бутон за бутоном, и лоскуты лаванды падают на пол.
Да что сегодня за день такой?! Брокк не без труда отогнал воспоминание.
В тренировочном зале сумрачно. Огромные окна закрыты щитами дождя, и слабый свет осеннего солнца искажает знакомое пространство. В нем пляшут тени, и лица статуй оживают. Еще немного, и все они повернутся к Брокку, чтобы сказать:
- Уходи.
- Ну уж нет, - его голос рвет тишину. И шаги на плитах рождают недолгое эхо.
Обойдя зал по кругу, Брокк с раздражением содрал домашнюю куртку, кажется, снова с пуговицами не справился - порой он становился до отвращения неловок. Куртка полетела на постамент статуи. И следом за ней - рубашка. Домашние туфли оставил здесь же.
И живое железо, почуяв близость свободы, рвануло, меняя тело. Горячая волна накрыла Брокка с головой. Сердце засбоило, но выровнялось в подзабытом ритме. Ноющая боль поселилась в мышцах, но ненадолго.
Схлынула.
Поплыло зрение, и мир, созданный запахами, стал чуточку иным, более сложным. Он - акварельный рисунок, в котором мешаются тона и полутона, в великом множестве красок. И несколько секунд Брокк просто стоял, наслаждаясь этим полузабытым восприятием.
На камне вилась дорожка чужих следов.
И лавандой теперь пахло отчетливо, резко. Брокк хотел пройти по следу, дернулся и... взвыл.
Колченогий урод.
Калека.
Существо, которое не имеет права на жизнь.
И на что он надеялся, вернувшись туда, где ему не место? Под взглядами статуй он вновь остро осознавал свое уродство. И скалился, держался. Ковылял по нарисованному лавандой следу, пока не добрался до порога, а там след исчез, затертый другими.
И Брокк вернулся. Добравшись до центра зала, он лег, поджав обрезанную лапу с нашлепкой-рукой, под живот. Лежал долго, сам не зная, чего хочет добиться.
- Мне сказали, что тебя здесь найти можно, - этот голос заставил вздрогнуть и зарычать.
Виттар из рода Красного золота оглядывался, не давая себе труда скрывать интерес.
- Мило. Я бы сказал, весьма мило.
Что ему надо?
Виттар выглядел уставшим, но при этом странно довольным. Он переступил порог, и серая тень его скользнула по плитам, словно ковровая дорожка, которая спешила лечь под ноги хозяину.
- Тебе нечего стыдиться, - Виттар остановился перед статуей, изображавшей пса в полной боевой ипостаси, и потрогал иглы. - Я слышал, что с тобой произошло.
Неудачный опыт. И собственная глупость, которая обошлась дорого.
Дед был прав: Брокк не имел права на такой риск.
Вот только раскаяние ничего не меняет.
- Вставай.
Брокк отвернулся. Мало того, что этот Высший без приглашения объявился в его доме, так еще и командовать взялся?
- Вставай, - повторил Виттар, щелкнув мраморного пса по носу. - Король ждет.
Стальной король сидел, вытянув ноги и ладонями накрыв узловатые колени. Королевские пальцы мяли ткань, и Король морщился, должно быть, собственные прикосновения причиняли ему боль. Это проявление слабости заставило Брокка отвести взгляд.
- Я тут подумал, - голос его звучал мягко, - что тебе пора жениться.
Брокк молча ждал продолжения.
Жениться? Меньше всего ему сейчас нужна жена. И без нее забот хватает.
- Поскольку, - в глазах Стального короля мелькнула насмешка. - Ты сам не удосужился озаботиться поисками невесты, я решил вмешаться. Надеюсь, ты не возражаешь?
Риторический вопрос, и ответа Стальной король не ждал. Он поднялся, опираясь на широкий подлокотник кресла, и так и остался стоять, разве что руки легли на спинку.
- Итак, ты не возражаешь... - задумчиво повторил он, проводя пальцами по бархатной обивке кресла. - И значит, нет никаких сердечных тайн? Привязанностей?
- Нет.
- Замечательно... и глупостей ты натворить не успеешь. Я позабочусь.
Он бросил взгляд на Виттара.
- Что ж, в таком случае позволь познакомить тебя с невестой. К сожалению, пышной свадьбы я тебе не обещаю, но захочешь - устроишь сам.
Виттар вышел, и в кабинете воцарилась тишина, впрочем, длилась она недолго.
- Брокк, - Стальной король отпустил кресло и сделал шаг к камину. Вытянув руку, он уперся в каминную полку, подвинув фарфорового голубя. - Мне докладывали о том, насколько ты был... неблагоразумен.
- Я сожалею.
- Не сожалеешь, - жестко оборвал Стальной король. Вторую ногу он подволакивал, и на ворсе ковра остался широкий след. - Не притворяйся. Это я сожалею, что не могу просто взять тебя за шиворот и хорошенько встряхнуть. Хватит.
Король наклонился и, обняв ногу под коленом, переставил ее поближе к камину.
- Ты заперся в своем несчастье и не видишь ничего вокруг. Да, появление сестры несколько тебя встряхнуло, но оказывается, не настолько, чтобы ты совсем ожил. Ты отпустил ее... не отворачивайся, я прекрасно знаю, что ты был в курсе этой нелепой затеи.
- Простите.
- Не прощу, - пробормотал Стальной король и все же распрямился. Он двигался столь медленно и осторожно, словно боялся, что неловкое движение причинит ему боль. А может, так и было. - Вы мне всю игру сломали...
Прозвучало обиженно, но эта обида была частью маски. Король же вернулся к каминной полке. Сняв с нее фарфорового голубя, он повертел статуэтку в пальцах и вернул на прежнее место.
- Но ладно, я умею признавать поражение. Любовь, так любовь. Оден сам выбрал, пусть живет. И за сестру можешь не волноваться. Я не собираюсь причинять ей вред.
- Спасибо.
- Пожалуйста, - отодвинув голубя, Король дотянулся до пары дам с веерами. Фигурки кланялись друг другу, и складки платья поблескивали позолотой. - Но мы сейчас не о ней, а о тебе. Я узнаю этот взгляд. Опять в меланхолию впасть собираешься? Брокк, ты же не истеричная девица, которой нужно принимать капли для успокоения нервов.
Король был прав, и за собственную слабость, вернее за то, что поддался ей, становилось стыдно.
- Ты Мастер.
- Я не...
- И лучший Мастер на моей памяти.
Перевернув фарфоровую даму, Стальной король бесстыдно заглянул ей под юбку.
- Твоя сила в твоей голове. И вчера ты едва с этой головой не расстался. По собственному, заметь, почину. И скажи, что я должен сделать для того, чтобы ты, наконец, стал думать?
- Я вернусь к работе...
- Конечно, вернешься, - перебил король и с явным разочарованием поставил даму рядом с голубем. - Но я не о том.
- Не понимаю.
- Понимаешь, не притворяйся, - Стальной король сделал шажок и поморщился. - Не один ты искалечен. Смирись уже. Успокойся. Научись жить.