Не удивительно, что вспомнилась Бекка и даже примерещилась. На нервной почве еще и не то может привидеться. Доктор закутался в пальто и снова взглянул в сторону миража, но нет, у призрака было ее лицо.
- Куда прешь?!
Доктор отшатнулся, чудом увернувшись от пролетевшего мимо кэба. Стал протискиваться дальше, собирая нелицеприятные выражения, умудряясь зацепить каждого второго прохожего. Наконец Бернардт поймал свой мираж за руку, развернул к себе:
- Бекка? - это точно она! Он чувствовал это. - Но ведь...
- Вы обознались... - голос, тем не менее, был ее. Рука девушки легко выскользнула, и она поспешила затеряться в толпе.
Бернард видел, как она, прибавила шаг, петляя в потоке людей, идущих с работы, как почти побежала к спуску в метро. Но гололед ее задержал, девушка, так похожая на Ребекку и с голосом Ребекки, вскрикнув, упала на лестнице. Тут Бернардт и догнал ее:
- Болей в груди не было? - спросил он первое, что пришло в голову, помогая подняться.
Что еще он мог сказать? Он-то думал, что она мертва, хоть на опознание его и не пригласили, только лечащего врача Бекки, а к тому моменту им был не Бернардт. Бекка, уже не было сомнения, что это она, ответила не сразу:
- Все хорошо, - в карих ее глазах испуг мешался со смущением.
- Замечу, что притворяться девушкой 'ой, вы попутали' бесполезно, - Бернардт прижал Бекку к себе. На несколько секунд.
- Я каблук сломала, - рассеянно проговорила она. Ладони ее были ледяными, да и пальто, судя по виду, скорее подходило к началу осени, чем к рождественским дням. Бледное лицо, запястья, ставшие еще тоньше, усталый голос. - Извините, наверное, нам стоит разойтись. Но Бернардт не выпускал холодную руку, не обращал внимания на слабые попытки избежать объятий.
- Так как начало истории я уже знаю, предпочел бы услышать ее конец, - сказал он строго. - И, предупреждая вопрос: нет, в полицию я не побегу и даже намека им не дам. Ребекка вздохнула, на запястье бешено бился пульс, она озиралась по сторонам, будто ее преследовал не только Бернардт.
- Не здесь, - сдалась она. - И за мной, и за вами могут следить.
- Пойдем, тут есть один паб, где мы можем поговорить.
Бернардт знал несколько таких мест, где никто не запоминал чужие лица и не подслушивал чужие разговоры. Иногда в таких заведениях он договаривался о новом 'клиенте' для лечебницы: сколько было признано недееспособными богатых мамаш, папаш и дядюшек, даже не вспомнить. Паб располагался недалеко от метро. Механические меха под вывеской выпускали в людей пар, окутывая их словно облаком. Вывеска 'Ржавая шестерня' соседствовала с вывеской опиумного притона 'У Виви'.
Внутри заведения стены украшали старые часы охристо-бурого цвета, не оставляя вопросов о названии места. Тут было довольно оживленно, но Бернардт пошел на второй этаж, минуя кухню. Еду готовил мрачный толстяк с механическим глазом, постоянно протирая окуляр серым полотенцем, уж очень быстро он запотевал.
На втором этаже оказалось тише. Пространство делилось на кабинки, которые легко можно зашторить, скрывшись от посторонних глаз. Доктор повел девушку в самую дальнюю.
- Итак? - Бернардт отодвинул стул для Ребекки, после сел напротив.
Она не спешила заговорить. Он принялся выстукивать невеселый ритм по потемневшей медной окантовке деревянного стола, все еще обдумывая реальность встречи.
- Почему же я пару месяцев был уверен, что ты не слишком жива?
- Мне жаль, что моя пропажа доставила вам неудобства, - Бекка откинулась на спинку стула, отвела взгляд в сторону, словно пыталась что-то разглядеть через задернутую занавесь. Девушка поднесла замерзшие пальцы ко рту и грела их дыханием. - Мне сказали, что я должна уйти, пришлось спровоцировать поломку легкого. Будто оно не совсем пережило купание в реке. Но в больнице мне не дали отойти от операции - забрали через пару часов, как вы ушли.
- Я так понимаю, ты связана с 'охотниками на детали'? - Бернардт открыл меню, небрежно лежащее на столе, и, что-то выбрав, протянул девушке с жестом, который подразумевал, что она может заказывать, что угодно.
После того неожиданного порыва, когда он прижал ее к себе у метро, доктор решил вести себя более отстраненно. Оттого казалось, что меню интересует его больше, чем то, что могла поведать Ребекка.
- Нет никаких охотников за деталями, никто не ворует их, - быстро проговорила девушка, будто пытаясь быстрее скинуть с себя домыслы доктора.
К меню она даже не прикоснулась, только попросила заказать ей бренди, потом добавила:
- Механизмы всегда добывали незаконными способами, как и органы для пересадки. В этом году таких случаев не больше и не меньше. Паника в газетах раздута.
- Надеюсь, та несчастная была уже мертва, когда ее решили выдать за тебя, - доктор не спрашивал, просто выразил надежду.
Ребекка не сняла плаща и продолжала дышать на руки, то ли никак не могла согреться, то ли нашла предлог не смотреть на мужчину. Повисла еще одна пауза, потом, будто очнувшись, Бекка ответила:
- Та девушка умерла у нас. О подмене я узнала только на прошлой неделе. Меня слишком рано забрали из больницы, и только вчера я смогла выбраться в город. Весь месяц пролежала в горячке, стараясь не выкашлять слишком много крови. Но сейчас все уже хорошо.
- Зачем тогда кого-то потрошить? В чем смысл? - Бернардт нажал на звонок, подзывая официанта, затем достал сигарету и прикурил. - Мы работали с некоторыми образцами при пересадке новых механизмов, где в старых моделях детали не были проиндексированы. Я мыслю в верном направлении?
- Считаю, что вам не стоит мыслить в этих направлениях, - отрезала девушка. - Поверьте, рассказывая вам что-то, делаю вамлишь медвежью услугу. А мне бы не хотелось доставлять вам неприятности. Я говорила, что не доведет до добра привычка хранить чужие тайны, - Ребекка, наконец, посмотрела своему собеседнику в глаза. - Посмотрите на меня - я кукла. Мне же каждое неосторожное слово аукнется. Да и вам разве понравился полицейский допрос?
- Аппарата для чтения мыслей пока еще не изобрели, и если ты меня не выдашь, то беседа останется только между нами, - Бернардт замолк, оставив на лице легкую полуулыбку. - Никто не узнает о нашем разговоре.
Раздались шаги, и вошел официант, которому доктор быстро продиктовал заказ. Когда они снова остались одни, беседа продолжилась:
- Хранение тайн мое личное хобби, и я хотел бы понимать, во что оказался втянут. А потом, Ребекка, если за нами следили, то мне наверняка будет не очень хорошо. Приятно сознавать, что я хотя бы знаю, из-за чего. Кстати, Ребекка - это настоящее имя?
- Да, настоящее.
Им подали напитки, Бекка пригубила бренди. Следующая ее фраза вышла жестче предыдущих:
- Знаете, времена, когда я удовлетворяла любые чужие желания, прошли. Ваше хобби - ваша забота, - она вдруг встала. - Может вы, и привыкли играть чьими-то жизнями, но в меня уже играет кто-то другой. Я не хочу сломаться раньше времени. Прощайте, Бернардт! Она решительно вышла из кабинки. Доктор не успел и приподняться со стула, как услышал, что что-то за ширмой с глухим грохотом упало на пол.
Доктор и официант подбежали к Ребекке почти одновременно. Девушку поднял Бернардт, померил пульс. Ничего серьезного, просто истощение, да и кто будет в такие холода разгуливать в осенней одежде? К тому же, были осложнения с легким, если она только-только начала вставать.
Он успокаивающе улыбнулся официанту:
- Слишком тугой корсет. Упакуйте наш заказ и вызовите кэб, пожалуйста. Мы могли бы выйти не через общий зал?
Бернардт поднял девушку на руки и последовал за молчаливым гарсоном. Тут большинство обслуги было именно такой - совершенно не любопытными и молчаливыми, что весьма ценилось клиентами.