А в этой связи, интересно почитать произведение, повествующее о подобном — о группе механических последователей Владимира Ильича, его трудами вдохновившихся и, осознав себя угнетенным классом, поднявшихся на восстание. В этом сборнике такого вы не найдете. Но зато есть немало иных интересных текстов. О роботах, верно служащих человеку, исполненному самых низменных подозрений в их отношении. О влюбленных до смерти. О философах-отшельниках. О революционерах, пускай, Ленина и не читавших. О секс-куклах, годных разве только для одного сезона удовольствий. Об умных домах, умудренных жизнью роверах, стражниках и пронырах, ну как же без последних-то. Все грани почти человеческого мира, в котором, порой, самих людей-то как раз и нет.
Или есть, но настолько аугментированных, что от разумных механизмов их и не отличить. Сам этот термин — аугментация — появился в нашей речи совсем недавно, неудивительно, что и до сих пор его смысл для иных читателей может быть покрыт тайной. Тем более, что существует омоним — так именуют технику ритмической музыкальной композиции времен Средневековья. Однако, «расширение», а именно так переводится с позднелатинского этот термин, вполне применимо не только к синкопированной музыке, но и к хомо сапиенсу. Тем более, свои возможности расширять ему не впервой, кто не знает кардиостимуляторы, лишь благодаря которым, например, так долго прожил вице-президент США Дик Чейни. Да хотя бы уникальные протезы, на которых в финал гладкого бега на сто метров на Олимпиаде в Лондоне прибежал безногий легкоатлет южноамериканец Оскар Писториус.
И вот, что странно, в античном или средневековом наследии, мы почти не найдем чего-то подобного, никто не желает ставить себе на постоянной основе орлиное зрение или слоновью сердечную мышцу, хотя, казалось бы, возможности сказок поистине безграничны и примеров усовершенствования должно иметься просто масса. Но нет, человеку свойственно с подозрением относиться к расширению способностей своего тела, видимо, этот культурный запрет достаточно силен в силу консерватизма любого общества, не только архаичного. Зато обратных примеров множество, как не вспомнить истории о каменном сердце, вставляемом человеку приспешниками дьявола или самим козлоногим — вот вам еще один негативный отклик на возможную аугментацию богоподобного человеческого тела.
Но в наше время подобными дополнениями человек не ограничивается. Тем более, когда есть большая надежда на биоинженерию, способную в ближайшем уже будущем подарить человечеству возможность отращивать новые органы, взамен износившихся, если поборники постылых религиозных и ультраконсервативных законов прошлых веков и тысячелетий снова не одержат верх. Но для некоторых этого мало, мало иметь банк собственных конечностей или органов, нужно иметь улучшенных их вариант. Почему бы не обзавестись зрением, как у орла, да лучше с насадками ночного видения, а еще и ультрафиолетовой, как у пчелы. Едва ли хоть что-то подобное самый даже изощренный биоинженер создаст в ближайшем будущем. Только конструктор способен на это — из уже готовых приборов разработать комплект для индивида и вживить эту сверхсовременную камеру в голову. А еще уши как у летучей мыши, заодно, сонар — так, на всякий случай. И еще много чего, что уже имеется на вооружении человека, иногда только на балансе министерства обороны, но пока еще является неудобной накладкой поверх собственных, далеко не столь совершенных органов. Опыты по созданию кибернетического зрения уже ведутся, и вполне удачные, не одному десятку пациентов вживляли камеры в глазницы, правда, высокого разрешения добиться пока не удалось, но это вопрос времени. А дальше дело пойдет по нарастающей, собственно, уже пошло. Многие имплантируют себе в руки чипы для взаимодействия с окружающей обстановкой, скажем, с собственным «умным домом». Или впихивают под кожу миллиметровую банковскую карту для бесконтактной оплаты всего и вся — вместо имеющего свойства биться или теряться мобильного. Пока таких аугментированных единицы, но вряд ли ими наше общество и ограничится.