— Я буду «Завтрак Голодного Мужчины», блинчики с шоколадной крошкой, бекон, драники, глазунью, немного кексов и подливки, — она смотрит на меня и краснеет, затем медленно протягивает меню Рику.
Как только я собираюсь заказать, она прерывает меня.
— О, и можно мне кофе? Но с шоколадным молоком, пожалуйста.
Рик записывает и потом смотрит на меня. Я улыбаюсь, когда отдаю ему меню.
— Я буду то же самое.
Когда Рик уходит, она не хочет встречаться со мной взглядом, так что я протягиваю руку через стол и жду ее руку. Она колеблется секунду, но медленно достает руку из-под стола и вкладывает ее в мою.
— Люди будут говорить, — шепчет она и смотрит в окно.
— О том, как много всего ты заказала на завтрак? Гарантирую. Как, черт возьми, это все в тебя влезет?
Она смеется и смотрит на меня, и мы глазеем друг на друга в тишине. Она права. Это маленький городок, и люди начнут говорить о том, что видели нас вместе. Я, может, и не способен был догадаться, кто она, но эти парни в закусочной знают мэра. Нравится он им или нет, но я точно знаю — они будут говорить. Улыбаюсь, когда пробегаюсь своим пальцем по ее запястью. Надеюсь, они расскажут целому проклятому городу.
— Ты собираешься рассказать мне, почему сломал мою машину?
— Думаю, ты знаешь, почему.
Она поднимает на меня взгляд и отпускает мою руку, когда Рик ставит наш кофе на стол. Я беру кружку и делаю глоток, приподнимая бровь и провоцируя ее ответить мне.
— Ты мог просто попросить мой номер, — она добавляет молоко и сахар в свой кофе, делает глоток и приподнимает бровь, в точности как я.
— Ты бы дала мне свой номер? — спрашиваю я ее, не напоминая о том, что он у меня уже есть с того момента, когда она впервые пришла в мою мастерскую.
— Нет, — ее ответ быстрый, и мы оба знаем, что это правда. Она относиться к тому типу женщин, которые нуждаются в твердой руке. И очевидно, что раньше у нее таковой не было. Мой член твердеет еще больше, когда я думаю о том, что могу доминировать над ее маленьким телом. Наполнять ее собой.
— Перестань так на меня смотреть, — шепчет она.
— Как?
— Как будто хочешь трахнуть на столе.
Я тянусь, чтобы снова взять Пенелопу за руку, и в этот раз подношу ее ко рту, чтобы поцеловать ладошку.
— Эта мысль мелькала у меня в голове. Но я боялся, что некоторые из этих пожилых людей упадут замертво, когда увидят такую красавицу, как ты, лежащую голой. И, кроме того, я не люблю выставлять напоказ то, что мое.
— Твое? — ее голос звучит взволнованно, но она не отдергивает свою руку от моих губ.
— Мое, — рычу я и скольжу зубами по ее запястью. Чувствую, как ее пульс учащается, и лижу ее там, пробуя ее сладость.
Что-то происходит между нами, и это впечатляет. Это не похоже ни на что из того, что я чувствовал раньше, и не могу объяснить это. Быть к ней близко — это как будто быть ударенным в живот и прийти в замешательство одновременно. Это потрясающе и прекрасно.
— А вот и я, — говорит Рик, разрушая очарование момента. Мы сидим, пока он ставит на стол тарелки с едой. Стол маленький, и теперь завален огромным количеством еды. Я ничего не могу поделать и смеюсь, а Пенелопа улыбается, добавляя подливку и приступая к еде.
— Я не могу двигаться.
— Девчонка, — говорит Пенелопа, когда мы выходим из закусочной.
Я похлопываю по своему животу и смеюсь, пока следую за ней, схватив ее за руку. Не могу поверить, что она переела меня. Улыбаюсь ей и немного стискиваю ее руку. Она не отстраняется от меня, когда мы молча идем назад к мастерской.
Когда мы добираемся туда, я вижу, что ее машина уже в мастерской, и Бутч под капотом. Я написал заказ-наряд и оставил его на прилавке перед тем, как мы ушли, так что он знает, что нужно исправить. Просто Пенелопа была нужна мне сегодня утром, и теперь необходимо заставить ее остаться.
— Когда моя машина будет готова? Мне нужно быть кое-где, — она выдергивает свою руку из моей и скрещивает их на груди, не глядя на меня.
— Это место, которое тебе нужно посетить, как-то связано с твоим замужеством?
Она вздергивает голову и награждает меня жестким взглядом.
— Это не твое дело. Я не должна объясняться перед тобой. Я тебя даже не знаю, — она начинает отворачиваться, но я становлюсь перед ней и придерживаю ее подбородок так, что она не может смотреть никуда больше, кроме как мне в глаза.
— Не веди себя так, будто ты тоже этого не чувствуешь, Принцесса.