Часть третья
История повторялась. Закручивалась винтом башенной лестницы и вилась, вилась, вилась... Сколько ещё витков она совершит, где остановится? На этот раз Дмитрий был в гораздо более озабоченном и подавленном состоянии, – он то и дело прикладывал платок к лицу, стирая испарину. Люба, вдруг сделавшись мужественной и сердечной, прижимала его голову к себе, даже не садясь рядом, только создавая собою пример опоры.
Полицейские внимательнейшими патрулями исходили ближайшие улицы, осматривали дома, потенциально пригодные для укрытия снайпера. Теперь уже не было никаких сомнений: стрелял именно снайпер. Но как хитро, как нагло, у всех на глазах, да никем не замеченный! Теперь уже никого не задержали, только опросили, Дмитрия – так же, как человека, бывшего непосредственно вблизи совершённого преступления. Заметил ли он где-нибудь отблеск холодной винтовки, на крыше ли, в окне? Дмитрий ничего не видел, ничего не заметил. Прочие едва ли сказали больше, все были взволнованы создавшейся неразберихой и дракой.
Ещё шести не было, а всех свидетелей преступления отпустили по домам.
– Я хочу пойти на исповедь, – сказала Люба в машине, но тут же резко переменила решение, – нет, потом пойду, дома. Давай лучше посмотрим что-нибудь в театре? Мой друг, ты знаешь о новых постановках, что сейчас ставят на сцене?
Дмитрий смотрел на сестру, в её отвлечённые от всего сущего глаза, чистые кристаллики кобальтовых льдинок, на чуть ссутулившиеся плечи.
– Я устала, друг мой, я так хочу спать, – она опустила головку на его плечо.
Иногда так бывает: люди становятся сильнее не из-за своих скрытых душевных запасов, а потому только, что рядом есть иное существо, которое в этой самой силе нуждается. И так бывает: люди иной раз отдают им свою собственную, выпрямляясь в спине, натягивая губы в улыбке или просто защищая всем своим телом, как щитом. Дмитрий понимал, что далеко не так храбр или сдержан, как хочет показаться. Впрочем, что касается второго, то тут он никогда и не был примером, но любовь, как известно, делает человека лучше. Поэтому Дмитрий отвёз Любу в их пристанище, выскочил ненадолго, чтобы выбрать изысканный десерт, и весь остаток дня караулил сестру, – угощал её вкусной едой, читал ей вслух. Пока она отдыхала во сне в своей комнатушке, он читал газеты, те колонки, что писали о культурных событиях в Москве, а в частности, – о пьесах отечественных драматургов, что точно придутся Любоньке по душе. Пытался отвлечься, забыться.