– Да, вижу! Не бойся, если упустим, подкараулим его в гостинице.
– Как? Он остановился там же? Ты уверен, что он следил не за тобой?
– Уверен. Я не видел его с момента освобождения, но он уже стоял под вашими окнами до того, как я сам приехал к вам. Поэтому я уверен точно.
– Но что мы сделаем? Что мы можем сделать?
Грег отвлёкся от дороги, посмотрел на него пламенными глазами.
– Всё что угодно! Надо понять с кем он контактирует, как он намерен действовать, чего нам следует ждать. Может, всё обернётся к лучшему, он поймёт беспочвенность подозрений… – он вдруг замолчал.
– Ты словно проглотил слова.
– Я был уверен, что сейчас силы разведки брошены на перехват немецких радикалов. Ты читал газеты?
– Да. Полиция тоже идёт по этому следу.
– Вот! Он заезжает во двор, прижмись к борту. Остановимся здесь.
– Значит, он вернулся к себе? Где его комнаты?
– Радом с Тейлором. Покойным.
Они прижались к ограждённой бортиками дорожке, машина забурлила, затряслась. Последний протяжный свист, и вот – котёл уже остывает. Друзья пока не выходили. В стекло били редкие и крупные капли.
– Кажется, можем пройти.
Но шли они осторожно. Гостиница вся почти скрывалась в полумраке, в лобби Стоукера не было, полусонные лакеи едва ли вообще обращали внимание на гостей. Дмитрий только заметил смутно знакомое лицо, но тут же успокоился, увидев бляху почтальона на груди. Молодые люди поднялись в комнаты Грега. Дмитрий ждал, пока Фортресс отворит дверь, он смотрел в окна, в противоположное крыло, где ранее был убит один разведчик, а теперь скрылся второй.
– Подождём немного! – Грег вдруг разрумянился, хотя это было совсем ему не свойственно.
– Ищейки переполошили здесь вещи твоей сестры... Я не мог препятствовать.
– Ничего. Прости, скоро мы всё это соберём и увезём.
– Я не тороплю, – Грег взял себя в руки. – Надо посматривать на его номер. Не знаю, что именно он хотел там сделать... Но пока упорядочим все факты!
Дмитрий ещё раз взглянул сквозь стекло окон на запертую комнату, прикрыл совсем немного дверь. Друг говорил еле слышно, приходилось напрягать слух.
– Сперва собрание решено было провести в Петербурге, но вдруг решение, заметь, английской аристократии и некоторых довольно известных механиков, – я подозреваю здесь давление извне – резко меняет курс. Теперь решено устроить приём в Москве. Вопрос: почему?
Дмитрий промолчал. Он не до конца понимал причину своего молчания, он просто не мог и слова произнести.
– Я думаю, дело в начинаниях Князевского. Было решено вызнать информацию о самых востребованных в России направлениях развития. Тут сыграли роль и экономические интересы, и политические, общественные. Ещё я подумал, только не сердись, что Россия может поддерживать связь с Германией. Въезд в империю не запрещён, к примеру, и это несмотря на общую обстановку. Не было введено никаких санкций с вашей стороны. И я не говорю, что это плохо, напротив!..
– Я понимаю тебя. Продолжай.
– И этим могли заинтересоваться шпионы. Думаю, Тейлор был среди нас, пользуясь своим общим интересом в этой научной области. Выходит, убивают английских разведчиков.
– Не учёных? Посмотри, он ещё там?
Грег заглянул в щель.
– Так же. На самом деле, нет. Хотя убитых куда больше, чем освещалось в прессе. Они не являли собою ничего примечательного и мало что внесли в науку. Но только... во дворе Брашмана были правда убиты учёные.
– Я знаю. Англичанин и немец.
– Да, ты же был там. Так вот, это-то и могли быть террористы из Германии. Был ещё убит Роделон, но это произошло в некотором отдалении...
– Если кратко: ты считаешь, что Россия намеренно не препятствовала немцам, чтобы отвлечь внимание от русских учёных.
– И тем самым воспрепятствовать повторению печальной истории Князевского. Дмитрий! – Фортресс припал к стене. – Кажется, дверь открывается!
Они встали как вкопанные. Оба затаили дыхание. Они видели небольшую фигуру Чарльза Стоукера в проёме, как он захлопнул дверь, видели, как, не запирая комнат, идёт он к лестнице. Оба начали осторожно, с замиранием сердец, тот же путь – вниз, в лобби. Их преследователь расспрашивал о чём-то лакея. Друзья тихо прошли мимо распахнутых ажурных дверей, ведущих в залу, завернули в небольшой закуток с выходом в каморки слуг и камеру с механизмом одного крохотного гостиничного лифта, которым толком никто и не пользовался. Конечно, даже отголосков разговора они не слышали, но это не помешало им различить неторопливые тяжелые шаги: то Стоукер проходил мимо их укрытия, поднимался по ступеням. Не к Грегу ли?