Внезапно ее левая нога проламывает доску эстрады, а за ней в образовавшейся пустоте, под грохот и треск, исчезает и правая. Я бросаюсь вперед, чтобы помочь ей, но зрители не дают мне пройти, они орут, галдят, но не трогаются с места, глядя, как она торчит в проломе сцены, точно живой гвоздь. Я встречаюсь с ней глазами, но она вряд ли меня узнаёт — может быть, из-за шляпы Мельеса. Джо тоже кидается к ней, грубо расшвыривая людей на своем пути: ему, длинноногому силачу, это ничего не стоит. Пока я пытаюсь пробраться между зеваками, он уже стоит у самой сцены. Еще несколько секунд — и он дотянется до нее. Я не могу допустить, чтобы она оказалась у него в объятиях. Лицо Мисс Акации искажено от боли, — наверное, она сильно поранилась. Ведь она не из тех, кто хнычет по пустякам. Эх, быть бы мне лекарем или, того лучше, колдуном, чтобы в один миг поставить ее на ноги! Я карабкаюсь по головам зрителей — можно сказать, иду по черепам, почти как в «Поезде призраков». Сейчас я его достану, сейчас я достану ее. Она страдает, ей больно, а я не хочу, чтобы ей было больно. Люди теснятся у края сцены, жадно наслаждаясь «зрелищем». Вот я уже и поравнялся с Джо. Нужно помешать острым клыкам пролома растерзать ее! И на сей раз это сделаю я! Я спасу Мисс Акацию и тем самым найду спасение в ее объятиях.
Внезапная боль, возникшая в недрах моей механики, пронзает мне легкие. Джо меня обогнал. Его длинные руки бережно обхватывают талию Мисс Акации прямо у меня на глазах. Я так замечтался об ее спасении, что пришел к финишу вторым. Он баюкает ее хрупкое птичье тельце. Мое сердце скрипит, как несмазанная дверь. Он несет Мисс Акацию на руках, точно невесту. До чего же она прекрасна, даже в его объятиях! Они исчезают в гримерке. Я едва сдерживаюсь, чтобы не завыть, меня слегка трясет. На помощь, Мадлен! Скорей, пришли мне в подмогу легион стальных сердец!
Я должен высадить эту дверь. Бьюсь в нее головой. Дверь не поддается. Внезапно обнаруживаю собственное тело на полу в состоянии близком к бесчувствию. Ловлю в стекле свое отражение. На левом виске вспухла синеватая шишка.
Еще несколько попыток — и дверь наконец распахивается. Мисс Акация лежит на руках у Джо. Ее огненно-красное платье слегка задралось, оно того же цвета, что и капли крови, усеявшие ее лодыжки. Картина такая, будто Джо искусал ее, а теперь готовится сожрать.
— Что это с тобой стряслось? — спрашивает она и тянется к моей голове, чтобы погладить ушибленный висок.
Я уклоняюсь от ее руки.
Мое сердце уловило этот порыв нежности, но не смогло принять его. Гнев пересиливает остальные чувства. Взгляд Мисс Акации становится жестким. Джо прижимает ее худенькое тело к своей могучей груди, словно защищая от меня. О, Мадлен, как, наверное, дрожит сейчас дощечка с твоими заповедями, что висит у меня над кроватью! Судорожное тиканье ходиков отдается даже у меня во рту, под языком.
Мисс Акация просит Джо выйти. Он повинуется с подчеркнутой учтивостью дзюдоиста. Но перед тем бережно усаживает Мисс Акацию на стул: он явно боится, что она снова упадет. Мне невыносимо видеть его заботливые движения.
— Ты целовалась с Джо?
— Что-что?
— Признайся — целовалась?
Эти слова вызывают настоящую бурю гнева.
— Да как ты смеешь даже думать такое! Он всего-то помог мне вытащить ногу из этого гнилого помоста. Разве ты не видел?
— Это-то я видел, но вчера он мне рассказал, что…
— И ты вправду поверил, что я смогу уехать с ним? Поверил, что я способна так с тобой обойтись? Господи, да ты совсем ничего не понимаешь!
Страх потерять ее и головная боль сливаются в электрический вихрь, над которым я уже не властен. Сейчас меня начнет рвать раскаленными угольями; я уже чувствую, как огненный поток переполняет пищевод, захлестывает мозг. Короткое замыкание в черепной коробке. У меня вырываются ужасные слова, непростительные обвинения.
Их бы вернуть поскорей назад, но яд уже сделал свое дело. Узы, соединявшие нас, начинают рваться. Я сам топлю наш корабль, расстреливая его залпами оскорблений; нужно остановить, пока не поздно, эту машину, изрыгающую желчь, но нет, замолчать я не в силах.
Джо тихонько приоткрывает дверь. Он ничего не говорит, только заглядывает в щель, показывая Мисс Акации, что ее защитник на страже.