— Точно, – улыбнулся я.
— Не сходится, – выдохнул Лесник, – зачем они тогда напали на станцию, лесопилки, убили столько народу, на них, в конце концов, охотились? Зачем всё это? Проще было бы подсунуть им джип с колбой и всё.
— Трофеи и жадность, – вздохнул я, – и создание видимости, что это просто… ну, не война, а боевые действия, – я усмехнулся и посмотрел на следящую за мной Экилу, – Алут просто взял и пустил в расход некое количество охотников, у него их много, бойцов, я имею в виду. Либо, тупо, не хотел их сдерживать, пусть, типа, ребятки потешатся, получат маленький пирожок в виде трофеев и будут более лояльны.
— Но ведь нас любого могли в любой момент убить во время охоты, – возмутился Мага.
— Нет, дружище, – ответил ему Грач, с прищуром смотря на Экилу, – гнала нас одна команда, ты же прекрасно помнишь, что отстреливали только других, которые были с нами, семь человек, вернее, восемь, они убили. По нам, конечно, тоже стреляли, но как-то вяло, мимо, нас гнали и находили нас везде. Просто нам повезло, что мы встретились с Сашей и пацанами.
— Ну, пипец! – шумно выдохнул Мага.
Я продолжил.
— Как только мы открыли лифт и перешли в мир динозавров, они сюда перетащили свою аппаратуру и наверняка знают, где мы находимся. Просто тупо сидят и ждут от неё команду, – я снова кивнул на девку, – базу они просто по тупой привычке попытались взять с ходу, авось прокатит без девки, либо просто создали видимость, прощупать, так сказать, почву. Мотоциклисты же нам говорили, что её обложили.
— Да, – тут же подтвердил Андрей, а остальные кивнули.
— Сделано это для того, чтобы мы не дёргались. Считали, что они тупо идут в лоб. Как только она оказалась бы внутри, она нашла бы способ подать им весточку, связаться, открыть какой-нибудь проход или ещё что-нибудь сделать. Там народу-то, вернее, бойцов – раз, два, и обчёлся. Соблазнила бы кого-нибудь и всё, открывается дверь и запускаются охотники. Они заходят, всех спокойно режут, потом Геру за шкирку, запускают наши ворота и идут дальше, только там уже силы были бы другие. Хлынули в наш институт хотя бы с сотней бойцов, их бы там в жизни не сдержали.
— Вот же сволочь! – не удержался Паштет.
— Маяк на ней для того, – вновь продолжил я, – чтобы Алут знал, что она ещё жива, движется, что всё идёт по плану. И именно поэтому мы ещё живы. А так бы нас ночью уже давно всех положили, нас бы просто окружили и уничтожили.
— Какой сигнал ты должна была подать своим, оказавшись на базе? – спросил Грач, подойдя к ней и приставив ей нож к горлу.
— Командир, отдай её мне, – тут же встрял Паштет, – через три минуты она всё расскажет.
— Нам, – заулыбался Мага, – две минуты.
— Я с вами, — хихикнул Слива, – минута.
У девки аж глаза от страха расширились.
— Так, – резко обернулся Грач, – хватит тут мне в «угадай мелодию» играть, рассказывай! – он снова повернулся к девке, — иначе эти тебя сейчас живую выпотрошат, и ты ещё увидишь своё сердце, поверь мне, они это хорошо умеют, опыт есть.
Девка молчала.
— Ну! – Грач сильнее надавил ей на шею ножом, и из-под него показалась капелька крови.
— Сначала фонариком, – нехотя буркнула она, – за базой следят, потом выключили бы глушилку, четырнадцатый канал, я с ними связалась бы, произнесла кодовое слово и сказала, что делать. Рацию на базе найти не проблема, у ваших бойцов они наверняка есть.
— Точно кого-нибудь соблазнила бы, – хмыкнул Слива.
— Какие сигналы на фонарике? – снова спросил Грач.
— Три раза по два коротких, и повторяться через пять секунд, пока не прогудят в ответ.
— Из чего?
— Из любой машины, три длинных гудка.
— Вот же, млять, шпионы! – снова крякнул дед.
— Не убивайте меня, пожалуйста, – запричитала она, когда Грач убрал от её шеи нож, – меня заставили, я не хотела.
— Да-да, – засмеялись мы, – все так говорят.
— Слушай, – вновь обратился я к ней, щупая свой нос, кровь, вроде, окончательно перестала идти, но болит, мля… – тебе не жалко тех охотников, которых мы положили в лесу? Мы же их больше шестидесяти штук грохнули.
Молчит сидит.
— Да похрен ей всё, – сказал Мага, – видать, хорошие бабки за это пообещали.
— У Алута почти пятьсот бойцов, – сказал я, вспомнив слова того Архи, который остался с пулемётом нас прикрывать, и погиб, – и он может ещё набрать.
Гонщики тихо присвистнули, а Небоскрёб не удержался и спросил.
— Вы куда влипли, пацаны? Это же война.
— Мы не думали, что они такие уроды, – ответил я, глядя на девку и лихорадочно соображая, что делать дальше – это же не первый мир, который мы открыли. Кто же знал, что там такие жадины живут. Да, в других мирах у нас, конечно, тоже были столкновения и бои, но вот такое – в первый раз.