Рассчитан он на одного, то-то мне так неудобно сзади, и эти хлопцы сделали для заднего пассажира подножки, ноги-то надо куда-то ставить, видать, мы не первые с ними сзади едем.
Естественно, у нас после Лехиной небольшой лекции сразу возник вопрос, откуда тут эти мотоциклы? Ну, в нашем мире, я имею в виду.
Попали они сюда вчетвером, плюс жена и ребёнок Андрея, попали на Патруле, без мотоциклов, ехали куда-то по делам. В нашем мире они семь месяцев. Сначала открыли мастерскую по ремонту двухколёсной техники. Народу-то в наш мир много проваливается, некоторые на мотоциклах, мопедах, скутерах, и так далее. Потом, когда появилось облако-разборка, их добытчики стали возить оттуда мотоциклы, ну эти четверо и стали эти самые мотоциклы ремонтировать и продавать.
Потом Егор вытащил счастливый билет в барабане у себя в Руви, ну и дальше записали сообщение жене Егора, как я понял, она у них типа заводилы среди остальных жён. Курьер к ней, та, естественно, сообщила жёнам остальных ребят.
Ну и всё. Так как они все жили в одном месте, в каком-то посёлке, та быстро позвала остальных двух жён ребят, всё им рассказала, они поверили, да и на записи они все были, тут дурак бы не поверил.
Эти четверо друзья детства, вместе росли, вместе в школу ходили, по девкам бегали, дрались с соседскими мальчишками, в армии служили, женились и так далее, в общем, как у многих.
Жёны подняли кипишь, родители, несколько знакомых, все же рядом живут. Согласились на переселение все сразу, собрали вещи, машины у них у всех есть, курьера тоже в одну из машин за руль посадили, мотоциклы на прицепы, туда же экипировку, кое-какую литературу, различное барахло своё и детское, и так далее, родители и ещё там кто-то, тоже упаковались, ну и к нам сюда, на новое место жительства.
Дальше – встреча в нашем мире, слёзы счастья, обнимашки, ну, всё это мы видели неоднократно на примере других переселенцев. Так что, им крупно повезло, тут у них все самые близкие и упакованы очень хорошо. Чем они занимались в том мире, мы не спрашивали, как-то неудобно, наверняка, какой-то свой бизнес. Ведь у всех и дома, и машины, и мотоциклы, а такой мотик, простите, под пятьдесят тысяч евро стоит.
Мы у них только спросили, не жалко ли им было там на земле всё бросать – дома, друзей, знакомых. Все ответили – нет, тут всё по-другому, руки, голова есть – заработаем. Молодцы парни, только вот тут они в задницу попали вместе с нами, ничего, выберемся.
Ох ты ж, мать твою! Ну и езда по этим кочкам и горкам! Я, сидя позади Небоскрёба, вцепился в него, как клещ. Мы хоть и не быстро ехали, но всё равно – то спуск, то подъём, то ветки по морде, того и гляди я где-нибудь потеряюсь…
Кручу башкой – Паштет, вон лыбится, сидит, Слива и Грач с большими глазами, Грач вон, вообще Лёху, как тёлку обнял, и аж прижался к нему.
Блин, неудобно-то как, задница уже болит, ноги затекли, а эти и не думают останавливаться. А когда мы выехали на какую-то просеку, эти гонщики, чтоб их, вообще газку поддали, и мы низко полетели!
Ну и всё, Небоскрёб тоже стал моей тёлкой, я его тоже обнял и, кажется, сквозь треск движка я слышал, как он ржёт. Походу, они едут и между собой переговариваются, да ещё и специально, видать, над нами подшучивают. У них, как сказал вчера Андрей, рации только на небольшом расстоянии друг от друга работают, метров десять-пятнадцать, дальше всё – треск и помехи.
Ох, епт, летим, невысоко, но летим, точно, бац! млять, моя жопа уже буквально кричит о том, что она не привыкла к таким издевательствам, я ещё с сиденья на крыло сполз. Бац! – снова несильно подпрыгиваем на бугорке. Вот это поездочка, какое, нах, по сторонам смотреть, тут бы в седле удержаться!
Бац! – бьюсь своим многострадальным носом о шлем Небоскрёба. Мля, больно, из глаз аж слёзы брызнули, главное, чтобы кровь не пошла. Вроде не идёт, успел я одной рукой его пощупать.
— Не гоните, млять! – заорал я во всё горло.
Вроде услышали, скорость снизили. Но, несмотря на всё это, должен признать, что все четверо прекрасно владеют телом и мотоциклом, они буквально ввинчивались вглубь леса, по различным тропкам объезжая деревья, мы, словно какие-то серферы наклонялись, то в одну сторону, то в другую.
Наконец, не знаю через какое время, мы разом остановились на небольшой полянке. Треск работающих движков синхронно стих, в ушах сначала была вата, потом звук резко включили. Вот всё хорошо в этих кроссовых мотоциклах, но шума от них – мама, не горюй!
— Слезайте, кавалеристы, – весело произнёс Слива, спрыгивая с заднего сиденья.
— Дальше пешком, – пробухтел в шлеме Андрей, наблюдая, как Грач отлепляется от Лёхи, и, кряхтя и охая, слезает с мотоцикла, – ручей вон там, – он показал рукой, снимая шлем.