— Так как же все-таки Зета защитилась от скрапкода?
Черные бездушные мраморные шарики глаз замерцали, пока Ремиара сортировала и перебирала полученную информацию.
— Я не знаю, как не знает этого сама Зета, но у помощника сложилось впечатление, что это дело рук одной особы женского пола по имени Далия Кифера.
— Переписчик, привезенный Зетой с Терры? Это она защитила информационные сети?
— Выходит, что так.
— В таком случае надо как можно скорее ее устранить, — сказал Мельгатор. — Где она сейчас?
— Неизвестно. Ее биометрические данные не значатся в базе данных Марса.
— Она работала на Зету, даже не будучи членом Культа Механикум? — изумился Мельгатор.
— Вероятно.
— Ах, Зета, ты сама упрощаешь нашу работу, — усмехнулся посол. — Ты можешь ее выследить?
— Могу, но гораздо проще выудить информацию у тех людей, которых она знает, — сказала Ремиара. — Согласно архивным записям, она была прикреплена к группе из четырех человек, в которую входили Зуше Чахайа, Северина Делмер, Меллицина Остер и Какстон Торгау. В данный момент в Магмагороде находится только Меллицина Остер.
— Где она?
— В субулье горы Арсия, обозначенном как Эпсилон-Алеф-Ультима, — ответила Ремиара. — Пятнадцатый этаж, отсек семнадцать. Свободна от смены до семи сорока шести завтрашнего утра.
— Отыщи ее, — прошипел Мельгатор. — И узнай все, что ей известно.
Маглев был переполнен, все сиденья заняты, но присутствие грозного протектора обеспечило им свободную кабинку, хотя для их увеличившейся группы она тоже оказалась тесной. Ро-Мю 31, крепко прижав посох к груди, встал у входа, оставив сидячие места для Зуше, Далии, Северины и Какстона.
Зуше и Северина уселись напротив Далии, а Какстон, положив голову ей на плечо, сразу же задремал. Бледный искусственный свет из окна отражался от его тонзуры, и Далия, улыбнувшись, прижалась спиной к искусственной коже сиденья. Вскоре уснули и остальные спутники, а она стала смотреть на марсианские пейзажи. Даже Ро-Мю 31 решил отдохнуть; его зеленые глаза потускнели, сберегая энергию, но внутренний ауспик оставался настороже.
За стеклом, защищенным силовым полем, простирались холмистые равнины, однако серая пустота пыльных пустошей почему-то казалась Далии прекрасной. Незаконченные или заброшенные линии маглева уходили за горизонт вереницами побелевших от солнца бетонных балок, и от их вида в ее груди поднималось тоскливое ощущение одиночества.
Таких просторов Далия не видела уже много лет, и хотя местность была унылой и негостеприимной, но она простиралась во все стороны, и небо нависало совсем рядом, словно защищая землю. Полосы загрязняющих примесей пересекали его разноцветными осадочными пластами, а спускавшиеся корабли пронзали столбами света.
Мучительное ощущение одиночества, не покидавшее Далию после знакомства с загадочным существом из Лабиринта Ночи, вызвало озноб, а унылая пустота за окном вдруг показалась бесконечной, и Далия невольно представила, что Марс вымер, превратившись в мир, полностью лишенный жизни и навеки покинутый.
Она очень устала, но спать не могла. Темная пустота притаилась где-то позади глаз, словно хищник, готовый нанести удар, как только она позволит себе погрузиться в сон.
— Не можешь уснуть, да? — спросил Зуше.
Далия удивленно вскинула голову. Она считала, что он давно спит.
— Не могу, — призналась Далия, стараясь говорить тише. — Слишком много мыслей.
Зуше кивнул и провел ладонью по бритой голове:
— Это понятно. Мы многим рискуем, Далия. Я только надеюсь, что цель путешествия того стоит.
— Я знаю, что это очень важно, Зуше, — заверила его Далия.
— Как ты думаешь, что мы там обнаружим?
— Честно говоря, я и сама не могу сказать точно. Но что бы это ни было, оно испытывает мучения. Оно долгое время заключено в темноте и страдает. Мы должны его отыскать.
— А что потом?
— Что ты имеешь в виду?
— Когда мы найдем это существо, этого… дракона. Ты считаешь, что его надо выпустить?
— Я думаю, мы должны это сделать, — сказала Далия. — Никто не заслуживает подобных страданий.
— Надеюсь, что ты права.
— Ты считаешь, что я не права в своем желании помочь?
— Не обязательно, — ответил Зуше. — Но что, если это существо должно страдать? В конце концов, нам неизвестно, кто заточил его в темницу. А вдруг у них были веские на то основания? Мы ничего этого не знаем, но вдруг это существо следует оставить во тьме навеки?
— Я не верю в это, — сказала Далия. — Никто не заслуживает вечных мук.