Меллицина поняла, кто ее гостья, и раздражение сменилось страхом.
— Ты ответила только на один вопрос.
Ремиара склонила голову набок:
— Ты все еще считаешь, что контролируешь ситуацию, не так ли?
— Чего ты хочешь? — спросила Меллицина, отступая вглубь кухонного закутка.
— Ты сама знаешь, что мне нужно.
— Нет, — возразила Меллицина. — В самом деле не знаю.
— Тогда я тебе скажу, — сказала Ремиара. — Я хочу, чтобы ты назвала мне маршрут и цель Далии Киферы.
Меллицина нахмурилась, словно обдумывая ответ, а в это время активировала кнопку беззвучной тревоги. Теперь адепт Зета узнает о нападении, и ей на помощь будет выслан отряд протекторов Механикум. Надо только постараться затянуть переговоры.
— Далии? — переспросила она. — А зачем она тебе понадобилась?
— Хватит вопросов, — оборвала ее Ремиара. — Скажи то, что я хочу знать, и обещаю, что ты не пострадаешь.
— Я не могу, — сказала Меллицина. — Даже если бы захотела. Вероятно, я знала об этом, но все забыла.
— Ты лжешь.
— Нет, не лгу. Адепт Зета приказала мне стереть из памяти все сведения о путешествии Далии.
Она мгновенно пожалела о своей самоуверенности. Ремиара скользнула ближе, и на ее маске заиграли блики огней Магмагорода. Оскаленный череп, сиявший на месте лица, воплощал все ужасы ночных кошмаров. Даже несмотря на страх, Меллицина оценила отличные гравитационные двигатели и скрытую мощь убийцы, полученную путем генетического отбора и бесконечных тренировок.
— Это очень плохо для тебя.
— Почему же? — спросила Меллицина, стараясь хотя бы выглядеть спокойной.
— Потому что ничто и никогда не стирается окончательно, Меллицина, — ответила Ремиара, и из ее безымянного пальца высунулся кончик серебряной иглы.
Несмотря на жару в тесном и душном отсеке, при виде информационного пробника Меллицине вдруг стало очень холодно.
— Почему ты хочешь разыскать Далию? — в отчаянии спросила Меллицина. — Она же ничто, обычный переписчик с Терры. Она только и делала, что вела записи во время работы. Нет, правда, зачем она тебе?
Голова Ремиары дернулась вперед, словно у клюющей птицы, а потом послышался холодный, бездушный смех:
— Ты стараешься вовлечь меня в разговор, надеясь, что помощь уже в пути. Но это не так. Никто не придет, Меллицина. Только я одна принимаю эти до смешного простенькие сигналы тревоги, которые посылает твой имплантат.
— Я же говорю, что стерла всю требующуюся тебе информацию из спирали памяти!
— Ты могла опустошить спираль памяти, но мягкая плоть под ними все помнит, — сказала Ремиара, плавно поводя безымянным пальцем. — Механикумы никогда ничего не уничтожают бесследно.
Взгляд Меллицины упал на чашку с горячим кофеином, и она подумала, что успеет бросить ее в лицо убийцы. Но в следующий миг ей пришлось отказаться от этой мысли. Одетая в красное женщина только что стояла напротив нее, и вот она уже сидит рядом, прижав Меллицину к теплому стеклу.
Рука со стальными пальцами схватила ее за горло и заставила запрокинуть голову.
— Я не знаю того, о чем ты спрашиваешь! — закричала Меллицина, когда информационный пробник ассасина приблизился к аугметической сфере, заменявшей правый глаз.
— Я найду то, что мне нужно, — заверила ее Ремиара. — Мне нужно только копнуть глубже.
2.06
Он всегда боялся этого момента, а теперь, когда пережил его, понял, что бояться было нечего. В мире плоти его тело старело и слабело, а здесь, в амниотической среде, он стал всесильным и всемогущим.
В моделируемых боях между машинами принцепс Кавалерио сражался и убивал, подобно ожившему стальному божеству. Его противники неизменно погибали: скитариев давили массивные опоры его машины, «Разбойники» в ходе яростной схватки разлетались на части и даже «Владыки войны» не могли устоять перед убийственными залпами огня его орудий.
Мир плоти для Кавалерио закончился. Теперь его царством стал мир металла.
Потоки информации постоянно кружили вокруг него и впитывались скрытыми под кожей рецепторами, наполняя его сенсориум таким количеством данных, какое могло бы вызвать перегрузку у менее аугметированного существа, чем он. И после каждой победы вокруг, словно косяки мерцающих рыбок, вспыхивали проблески света, несущие новую информацию.
Кавалерио теперь нельзя было даже сравнить с тем смертным, который еще недавно хромал по поверхности Марса. Тогда он был человеком, а теперь превратился в шедевр механикумов. Его бледное тело парило в насыщенной питательными веществами желеобразной жидкости, и с окружающим миром его связывало бесчисленное множество кабелей.