— Да прекрати уже! — Джонни попытался отодвинуться, насколько позволяли сковывающие их цепи. — Я же уже извинился!
«Э нет, приятель. Извинениями ты тут не отделаешься. Ты бросил меня легавым, но и сам оказался недостаточно проворен, чтобы от них улизнуть. Сейчас мы в одной лодке, и я буду делать все, что я хочу. Погоди, мы еще окажемся в одной камере, и тогда…»
— Офицер! — Голова-с-плеч заискивающе улыбнулся сторожившему их тролю. — Боюсь, ко мне применяются меры физического воздействия…
Тролль сидел по центру, опершись на здоровенный арбалет, и был не более участлив чем булыжник в поле.
— Што?
— Он бьет меня…
«О Джонни-Джонни, где, во имя задницы Слепого Ио, ты выучил такие слова? «Меры физического…», ха! Поверь мне, Джонни, то, что ты пытаешься подлизать легавым, тебе не поможет».
Тролль пожал огромными плечами и снял свой арбалет с предохранителя. В повозке наступила тишина.
— Ежели кто будет бедокурить… — Тролль замолчал, раздумывая над продолжением, но по такой жаре ничего не шло ему на ум. — Не бедокурить! — заключил он.
Все пленные «галки» согласно закивали. Страшно представить, что может устроить этот арбалет в тесном закрытом помещении.
Маленькое окошко для разговоров с возницей открылось.
— Подъезжаем к городу, — произнесла светловолосая стражница, — И, похоже, там что-то стряслось…
Восходящее к зениту солнце освещало стены Анк-Морпорка и густой черный дым, поднимающийся из-за этих стен.
========== Часть 3 ==========
Жители Анк-Морпорка всегда были весьма деятельны. В этом крылась причина как процветания города, так и всех его проблем. Люди любили поговорить, порождая тысячи невероятных слухов, а потом они действовали, на эти слухи опираясь. Именно так здесь совершалась большая часть удивительных научных прорывов или экономических достижений. Люди верили тому, что говорили, и как-то совершенно забывали, что существуют границы возможного. Разумеется, у всего этого была и темная сторона. И именно она проявилась на рассвете двенадцатого грюня.
Слух о том, что вампир убил еще одну девушку, упал в людской котел, как уголь в сухую траву. Слух ветвился и изменялся. Кто-то сказал, что девушек было две. Кто-то добавил, что давно не видел свою соседку. Кто-то, почитав советы, написанные в газете, разом скупил весь чеснок в ближайшей лавке, породив панику среди тех, кому чеснока не досталось. В каком-то из храмов жрец произнес уж очень пламенную проповедь. Что же в действительности стало первой искрой?
Возможно, это был вампир, возмущенный тем, что хозяйка комнаты указала ему на дверь, отказавшись вернуть уже уплаченные деньги.
Или это была бабуля Правдошлепс, не расслышавшая, о чем ее спрашивают, и невпопад ответившая «давно пора» на вопрос одного из членов антивампирского общества о необходимости создания особых «надзорных бригад».
А может, это был малыш Фью, с испугу перепутавший тень за окном с человеческой фигурой, и звонким криком известивший об этом весь дом.
Так или иначе, ровно в девять пятнадцать утра неизвестный бросил бутыль с горящим фитилем в окно здания, где собиралась Лига Воздержания, и город сошел с ума.
***
Безумие. Это было настоящие безумие. Брите довелось лишь читать о старых Убервальдских восстаниях крестьян, но реальность оказалась намного ужаснее.
Они вместе с Браном и Фридой собрались в штаб-квартире Лиги еще с ночи. Написание Манифеста шло своим чередом. Бран предложил несколько спорных пунктов, которые необходимо было вынести на обсуждение всей Лиги, но в целом работа продвигалась. По сути, черновой вариант был уже готов. Конечно, его нужно было еще утвердить, а затем пустить в печать и расклеить по городу, но начало было положено. Брита не собиралась сидеть сложа руки, когда весь мир ополчился против вампиров. Если бы она только знала…
Сперва они услышали шум за окнами, но не придали ему значения. Шум становился все громче и настойчивей. Тогда Бран выглянул в окно и произнес:
— Там люди, очень много людей. И они выглядят очень сердитыми.
Потом раздался крик, и Бран отпрянул от окна — его заметили.
Фрида хотела было выйти к людям, чтобы вразумить и успокоить их, но влетевшая сквозь стекло бутылка с чем-то горящим подсказала, что люди не расположены в разговорам. Бутыль разбилась об пол, и большое огненное пятно растеклось по полу, портьеры занялись сразу же.
— Нам нужно бежать!
Это был крик испуганного Зверя, того Зверя, что живет в каждом ступившем на путь ночи. Он бессильно рычал на полыхающий огонь, и в голове Бриты билась только одна мысль — «Прочь! Надо убираться прочь!»
Огонь не делает различий. Он с одинаковой жестокостью расправляется со всеми: людьми, оборотнями, вампирами. Он просто обращает в пепел все, чего касается.
Они бросились к двери. Брита едва не сорвала ее с петель, спеша выбраться наружу. Жалобно треснул бесполезный засов, но этот слабый треск был ничем по сравнению с ревом беснующегося позади пламени. Они выскочили на улицу…
Их ждали. Выкуривали из норы, как лисиц. Люди, вооруженные арбалетами, баграми, самодельными копьями. Арбалетная стрела ударила Бриту в грудь с такой силой, что ей едва удалось устоять на ногах. Кто-то подцепил багром шею Брана и опрокинул его на землю, люди сомкнулись над ним, как падальщики.
«Нет! Как они смеют! — гнев Зверя застил глаза, — Уничтожу!»
Брита вырвала из груди стрелу и бросилась прямо в людское скопление. Она отшвырнула от себя одного, второго, не заботясь о том, сколько силы применяет. Толпа испуганно отпрянула. Брита подскочила к Брану и вздернула его на ноги.
«Убью…»
Брита что есть силы сжала кулаки. Нет, так было нельзя. Нужно было убегать. Убегать. Они не должны были…
Люди быстро справились с первым испугом. Где-то на границе зрения мелькнуло несколько факелов.
— Бежим! — сквозь зубы выдохнула Брита.
Они могли бы улететь, но яркий солнечный свет сводил на нет все их умения. Все, что оставалось сейчас — бежать по земле, как люди. Бежать и надеяться оторваться от разъяренной толпы.
Брита не помнила, когда от них отстала Фрида.
Их гнали почти весь район. Когда одни люди отставали, кто-то новый присоединялся к погоне. Брите уже мерещились факелы в каждом открытом окне. Наконец, им удалось оторваться.
Брита едва не волоком втащила за собой Брана и закрыла за ними тяжелые двойные двери.
— Где мы?
Судя по запахам и звукам, неподалеку располагалось несколько птичников, но именно это здание пустовало.
— Орнитологическая или где-то неподалеку, — Брита пригладила волосы и принялась за осмотр помещения.
Здание напоминало сарай или склад, здесь и вправду хранилось несколько десятков старых ящиков, но по большей части оно пустовало. Потолка не было, только грубо оструганные балки, да кое-как застеленная крыша. В паре мест через нее пробивался солнечный свет.
— Мы можем выбраться наверх и уйти по крышам. Бран?
Бран ее не слышал. Он стоял на коленях, приникнув к щелям дощатого пола. Боги, он что, принюхивался?
— Ты слышишь? — тихо произнес Бран.
Его голос дрожал от возбуждения. Плохо дело. Брану очень нелегко давалось воздержание. По правде говоря, он до сих пор топтался на одной из нижних ступеней «особой программы» Лиги, а пережитый стресс легко мог заставить сорваться и более стойкого вампира.
— Бран, нам нужно…
И тут она услышала этот звук. Звук сладкий и манящий, так звучит плач заблудившегося ягненка для оголодавшей стаи волков. Где-то бессильно плакал ребенок. «Я совсем один, — говорил этот плач, — и я абсолютно беспомощен».
Брита схватила висящий на шее мешочек с кофейными зернами и сделала несколько глубоких вдохов. Нет-нет-нет, нужно собраться. Нельзя было терять контроль.
— Он здесь. Здесь, я чую его!
Бран принялся раскидывать стоящие на полу ящики, под ними оказался виден краешек люка, наверняка ведущего в подвал, где…