Всего с десяток шагов отделяло беглеца от спасительной лодки, когда он наконец упал на колени. Войт сообразил, что умирает и явно не в первый раз. Эта мысль была такой неожиданной, что он позабыл и про болезнь, и про сумку с деньгами, и даже про своё поражение. Мертвец завалился на бок и уставился невидящим взором в темноту ночи, что господствовала за границами освещённой фонарями пристани. В левой руке он продолжал сжимать рукоять револьвера, а ветер выхватывал из распоротой пулями сумки уже бесполезные для грабителя купюры.
Проект «Афарга»
Проект «Афарга»
Сектор один ноль пять один. Остар. Круг шестьдесят шестой. День сто одиннадцатый
Очнулся почти сразу, во всяком случае ему так показалось. Ещё перед тем как открыть глаза, услышал размеренный гул. Вернее, глаза его были открыты, но до определённого момента Войт оставался слеп. Он подумал, что, несмотря ни на что, всё ещё жив и ожидал увидеть машину скорой помощи, санитаров, наручники и охрану особо опасного грабителя. Каково же было удивление чудом выжившего, когда вместо этого он оказался в небольшой комнате, окружённый множеством непонятных приборов. Большой экран на столе с широким пультом отображал человеческое тело в полный рост. Там же пробегали столбцы цифр, а торс изображённого человека перекрывала табличка «Принудительная выгрузка». Откуда-то сверху струился очень странный, подобный солнечному свет. Сам Войт парил в ещё более странном кубе, заполненном каким-то жидким газом. Куб был прозрачным, с заметным голубоватым оттенком. Поначалу ошалевший от увиденного мужчина не чувствовал ни рук, ни ног и не мог пошевелиться. Но судя по тому, что шея уже начинала повиноваться, он был почему-то уверен, что вернётся и контроль над всем телом.
Так и случилось. Сначала он смог, пусть и с трудом, двигать руками, потом ногами, а после заметил, как неистово бьётся в груди собственное сердце. Куб постепенно таял, возвращая Войту свободу. Мысли сумасшедшим вихрем проносились в его безмерно отяжелевшей голове. Он не мог понять почему, а главное, как, оказался в этом странном месте. Старался выйти из куба, ухватившись за установленные перед ним стальные поручни. Изрядно преуспел, когда дверь в комнату распахнулась и в комнату вошёл высокий человек в белом халате. В правой руке у того была чашка, а в левой он вертел связку ключей.
— Бог мой, Оскар, ты уже вернулся! – быстро поставил чашку на стол незнакомец. – В этот раз ты значительно ускорился. Так и не удалось избежать смерти? А братья? Ты убил хотя бы одного из них? Узнал главное?
Явно крайне заинтересованный в ответах мужчина очень быстро подбежал к Войту и помог тому окончательно покинуть куб. Как только его босые ноги коснулись бетонного пола, в нос ударил нестерпимо тошнотворный запах. Его тут же вырвало в предусмотрительно подставленное незнакомцем мусорное ведро. В голове творился какой-то бардак. Медленно и постепенно, словно товары на складские полки, туда укладывались чьи-то воспоминания. Это была память об Оскаре, человеке, которым он был на самом деле. Память о Войте оставалась, но уже совсем скоро он понял, что это не он. Загрузившись в куб, он управлял тем Войтом, словно куклой, и не более того. Хотя управлял — слишком самоуверенно, скорее пытался. Очень долго пытался, чтобы заполучить свободу, выполнив условия контракта. Было это уже в девяноста шестой раз, и он снова облажался. То, что показалось ему таким простым в тюрьме, оказалось почти невыполнимым в кубе. Вернуться в клетку, в камеру смертников, никак нельзя. Отступать некуда, а значит он продолжит стараться.
Мужчина в белом халате терпеливо ждал, пока вернувшийся придёт в себя. Он помог тому одеться в висящий на спинке одного из двух имевшихся в наличии стульев серый комбинезон. На нагрудном кармане, на который конечно же обратил внимание удивлённо таращивший большие голубые глаза вышедший из куба человек, имелась нашивка: «Оскар Доусон. Калибровщик. Проект «Афарга»». Затем «белый халат» вытащил из-под стола ожидавшие Оскара ботинки, и усадил всё ещё хранившего молчание калибровщика за стол. На левом нагрудном кармане халата сидевшего рядом с Оскаром человека болталась бирка: «Марк Ортис. Руководитель проекта «Афарга»». На правом имелась нашивка с логотипом в виде множества, собранных в некий механизм шестерёнок. Такая же нашивка красовалась и на кармане калибровщика.
— Вижу, что ты точно здесь, — наконец сказал Марк, жадно отхлёбывая остывший чай. – Дормут по-прежнему сказочно прекрасен? Рассказывай, почему не вышло на этот раз. Что такого придумал Купол, чтобы убить Войта? У тебя была возможность расправиться с братьями? Ты видел убийцу той пары на скамейке? Спонсоры заявятся уже завтра, а наша игра должна быть потрясающей! У нас же только мрачная история смерти. А они хотят побеждать, убивать, а не быть убитыми.
— Дерьмо! – теперь позволил себе слегка вспылить Оскар. – Марк… эмм… Господин Ортис, я уже даже несколько раз ловил себя на мысли о повторе, но так и не остановился. Ни в парке, ни тем более потом. Всего-то бросить сумки с грёбаными деньгами и успеть к лодке! Да, да, я помню, что нужно было вообще не связываться с братьями и уйти по другому сценарию, а ещё лучше убить их обоих, — поднял он руки вверх, в ответ на раздосадованный взгляд руководителя проекта. — Я снова не видел убийцу. Мы проходили позже, Сет пытался спасти девушку, Вир оттащил. До и после мы снова обошли кресло-каталку, встретили двух бегунов, весёлую компанию, пожилую пару и мужчину с собачкой. Кто убийца не знаю. Уехали прямо под носом у прибывших к воротам патрульных.
— Он не даст тебе уйти! – воскликнул его собеседник. – Ты же осознаёшь, что едва оказавшись в том помещении за книжным магазином, ты, вернее он, уже обречён?! Тот момент с девушкой повторился? На что он поймал тебя в этот раз?
— Смертельная болезнь и дорогостоящая операция, — состроил виноватую гримасу Оскар. – Девушка была очень хороша, просто мечта Войта. Тварь поманила меня и создала ещё один стимул — любовь. Купол добавил ей грозного ухажёра и только ещё больше расстроил бедолагу. Я очень хотел жить, особенно с красавицей Ларой! А тут и эта мразь Вир с его неизменным предложением о быстрых, лёгких и таких необходимых мне деньгах. Что бы мы ни придумали, он не позволяет изменить сценарий смерти Войта. Братья — его главное оружие. Нужно повышать соприкосновение, иначе никак.
— Он постоянно давит на твои эгоизм и жадность, — даже слегка улыбнулся Марк. – Точно также он сто восемнадцать раз ловил меня на моих властности и амбициозности. Войт неизменно умирает лишь из-за наших сволочных характеров.
— Может дать объявление, привлечь новичка с добрым сердцем и без греха? – в который раз задал собеседнику тот же вопрос Оскар.
— Да сколько раз тебе объяснять, что денег нет, именно поэтому пришлось искать добровольца среди заключённых, — усталым голосом, словно ребёнку, ответил тот. – Нужен результат, прямо сейчас! Ты ведь жаждешь как можно быстрее обрести свободу? Успех принесёт тебе победные баллы.
— Тогда попробую ещё раз, — уверенно закивал калибровщик. — Столь желанная свобода — единственное, что помогает мне не сойти с ума. Но низкий порог соприкосновения не позволяет мне понять. Я очень стараюсь и… это просто невозможно!
— Ты понимаешь, что кто-то из них захочет сыграть, и я даже уверен в этом, — казалось, постарался скрыть своё недовольство Марк. – Я просто уверен, что без этой линии с братьями Войт будет жить! Нужно всего-то, чтобы он ушёл из парка, но не к складам. А уж если с братьями, то уничтожить их обоих к хренам свинячьим! Мы не сможем продать спонсорам историю смерти. Любой игрок захочет победить, убить, но не быть убитым. За смерть героя нам не заплатят.