27 августа 1918 г. газета «Правда» одной из неотложных организационных задач назвала создание губернских партийных объединений, а 19 сентября опубликовала еще одно обращение ЦК к партийным организациям, в котором говорилось о необходимости создать такой организационный аппарат, который мог бы «охватить самые глухие углы Советской России. Лишь при наличии такого аппарата мы сможем получить уверенность в быстром и правильном проведении в жизнь мероприятий, исходящих от центра». Губернским партийным комитетам предстояло заняться формированием нижестоящих партийных организаций. Все они, помимо признания их губкомами, должны были утверждаться ЦК РКП(б), и только после этого могли приобретать печать и партийные билеты. В ЦК существовала специальная книга учета партийных организаций. К концу 1918 г. в партийном строительстве имелись очевидные результаты. Если в начале года губкомы существовали в 39 губерниях России, укомы в 52 уездах, волкомы в 16 волостях, то к концу года, по неполным данным, действовало 4 ЦК национальных компартий, 50 губкомов, 350 укомов и 1 139 волостных комитетов РКП(б)[115].
В Советах оформлялись коммунистические фракции съездов Советов и их исполкомов. Причем в руководящих документах партии подчеркивалось, что все партийные организации, в том числе и коммунистические фракции в Советах, возглавляются соответствующим партийным комитетом. Решения фракций Советов, съездов подлежали контролю, рассмотрению и обсуждению и могли быть изменены и даже отменены партийным комитетом. Естественно, что эти фракции должны были проводить в жизнь только политическую линию своей партии. Так же они действовали не только в Советах, но и в профсоюзах и других нарождавшихся общественных организациях.
Решающим на пути централизации власти в верхушке партии стал VIII съезд РКП(б), проходивший в Москве 18 23 марта 1919 г. Э. Карр правильно отметил, что «процесс к этому времени зашел далеко»[116]. Действительно, Н. Осинский, например, сетовал на съезде, что вся партийная работа сосредоточена вокруг Центрального Комитета. «Да и сам ЦК как коллегиальный орган, в сущности говоря, не существовал», так как «тт. Ленин и Свердлов решали очередные вопросы путем разговоров друг с другом и с теми отдельными товарищами, которые опять-таки стояли во главе какой-нибудь отрасли советской работы»[117]. Тем не менее, на съезде впервые было признано необходимым создание специального аппарата ЦК для решения оперативных вопросов политической жизни страны и партии и осуществления организационной связи с местами.
25 марта 1919 г. на первом пленуме ЦК, избранного на съезде, согласно резолюции съезда по организационному вопросу, из состава Центрального Комитета были выделены постоянно действующие Политическое Бюро из 5 чел. и Организационное Бюро также из 5 чел.[118] Необходимым дополнением к ним стал Секретариат ЦК, состоявший из ответственного секретаря и 5 технических секретарей. По образному выражению того же Э. Карра, «это был роковой шаг». Но роковым он стал не только потому, что этим трем органам партии предстояло в последующие три-четыре года разделить функции ЦК между собой и узурпировать все, кроме внешних атрибутов власти[119], но и потому, что этот шаг был, по сути, началом становления новой партии партии аппарата. Централизованная система строительства партийных организаций с партийными комитетами во главе неизбежно вела к концентрации власти в самом главном партийном комитете, каковым при Ленине являлось Политбюро. Все основные вопросы фактически предрешались на самом верху, правда, утверждались пока еще съездами.