- Где ты был? – недовольно поинтересовался старший вулканец, следуя за мальчиком внутрь здания.
- Сегодня выступает группа, с которой я знаком с 6 лет, - в никуда произнёс Спок. – Писал несколько раз для них тексты, и музыку от скрипичной партии.
- Группа? – Стон поджал губы. – Пусть группа. Но это не повод, чтобы…
– Я написал им. Мы договорились встретиться, но…
Тон, которым это было сказано, мгновенно отрезвил юношу. Он впервые видел невозмутимого sa-telsu таким… растерянным? Подойдя ближе, Стон осторожно тронул плечо мальчика:
- Не поделишься?
- Вулканцы не зря ввели возрастной ценз на общение с короткоживущими, Стон, - отозвался Спок.
- О чём ты? – не понял Стон.
- Отношения с людьми не приветствуются для вулканцев младше 100. Это закон. Мне меньше ста. Сильно меньше.
Старший вулканец нахмурился. Неужели Консул не рассказывал сыну? Видимо нет.
- Это не правило, sa-telsu, скорее инстинкт родителей, - осторожно проговорил Стон. - Век терранцев краток, мы в сравнении с ними почти вечны. Дети до 100 очень эмоциональны. А ещё, тебе ли не знать, что все t’khasi по натуре собственники. Особенно те, кого растили в клане, с полным осознанием того, кто они есть. Узы привязанности у детей образуются спонтанно, и утрата их… не слишком благотворно сказывается на психике. Бывало, что молодые t’khasi сходили с ума и начинали искать смерти, чтоб вернуть тех, к кому привязались. Поэтому, контакты молодежи с людьми происходят строго под надзором старших.
- Стон? – Спок казалось уже всё понял, но никак не мог уложить в голове.
- Когда выступление? - поинтересовался старший вулканец.
- Сегодня. В восемь, - отозвался Спок. – В “Night City Hall”.
Развернувшись, Стон глянул на часы.
- Семь тридцать, - констатировал он. - Если поторопишься, то опоздаешь не на много.
- Не думаю, что это хорошая идея, - нахмурился Спок.
- Не думаю, что ты струсишь, - в тон отозвался Стон.
Узы между ними резко натянулись, надсадно зазвенели, выражая крайнюю степень недовольства.
- Пойми, у тебя другой случай, Спок, - проговорил Стон и умолк, стараясь подобрать правильную формулировку. - Ты сам наполовину человек, пусть и следующий kahr-y-tan. И как любой человек, ты слишком сильно любишь жизнь, а суть kholinari не позволит совершать, в случае чего, необдуманные поступки.
Спок моргнул, глянул на часы и сорвался с места, скрываясь в комнате. За дверью что-то загрохотало.
«Sa-telsu?» - осторожно потянул за ниточку связи Стон.
«Я ничего не успеваю!» - пришел ответ.
““““““
Солист “Sable Qama” Маркус Уэйк пребывал в небывало-хорошем настроении.
Сегодня.
Сегодня их, его и ребят, ждал невероятно хороший день. Сегодня они встретятся с пятым членом их музыкального коллектива. Принц Полукровка неожиданно решил присоединиться к ним, ответив на постоянные призывы.
Под вечер, когда они как обычно репетировали, пиликнул падд, сигнализируя о том, что в ящик упало письмо. Этот адрес знали немногие. Маркус хмыкнул, вспомнив как услышал радостные возгласы Вейджа и Баста, которые подошли проверить, кто решил им написать. Прижившийся в группе исполнитель скрипичной партии и, временами, текстовик, писал, что окажется в Сан-Франциско как раз в день концерта.
Его отношения с музыкантами складывались … странно. Первоначально, просто занявший второе место победитель конкурса на лучший текст песни, который они с ребятами устроили, отчаявшись придумать хоть что-то к непокорной мелодии. Затем, просто неожиданный знакомый по переписке, внезапно ставший другом. Текстовик и временами композитор…
Принц Полукровка так и не сказал своего настоящего имени, не поделился подробностями о своем происхождении. Пользовался только этим почтовым адресом и ником. Сколько они его не уговаривали, Полукровка на отрез отказывался приехать увидеться вживую, порой просто переставая отвечать на сообщения, а тут… В общем, они договорились, что Принц заявится прямо на концерт, и потом, незадолго до завершения, поднимется на сцену и сыграет с ними несколько композиций, аккомпанируя на скрипке в живую.
В тот вечер они, наплевав на поздние часы, снова похватали инструменты. Времени было в обрез, а сделать нужно было много. Репетировали каждый день. Несмотря на то, что трудностей с музыкой и словами не появилось, времени все-таки было маловато. Ребята из кожи вон лезли, валясь с ног, но Маркусу казалось, что все это мизер. Он буквально тиранил группу, которую заставлял прогонять каждую песню по сто раз. Вейдж, Баст и Анна не роптали. Они тоже были согласны с тем, что в этот день, когда они наконец встретят их друга все должно быть идеально. И, наконец, день Х настал. Это будет фурор, определённо, ведь никто из фанатов еще не был в курсе, что они задумали.
Маркус хмыкнул.
В 19.55 в Концертном зале было не протолкнуться. Огромное здание, похожее на стадион, было забито до отказа людьми в разномастной одежде. Пунктуально в 20.00 Маркус, Анна, Вейдж и Баст вышли на сцену и, подняв инструменты, начали выступление. “Sable Qama” начала свое выступление. Публика была заведена до предела. Как и задумывали, они играли сначала старые песни, постепенно переходя на новые композиции, написанные уже при участии Полукровки, прогоняя историю группы от начала до конца. Ближе к завершению вечера, неожиданно для всех, Уэйк поднял руку вверх, заставляя зал замолчать.
- Вы все… – начал он, после того, как воцарилась относительная тишина, - без сомнения в курсе, что “Sable Qama” активно сотрудничает с человеком, которого мы знаем под именем «Принц Полукровка».
Раздались хлопки и выкрики.
- Да, - подтвердил Марк. - Тот самый, кто написал для “Qama” ряд песен и неизменно присылает записи скрипичных партий. До этого дня мы не знали его лично, но недавно, Принц списался с нами, изъявив желание предстать перед всеми нами воплоти!
Толпа возбуждённо взревела. Декорации на сцене сменились на черно-желтые под яркий свет софитов и всеобщее внимание.
- Принц полукровка, - торжественно выкрикнул в микрофон Маркус, - Добро пожаловать!
Зал взорвался аплодисментами.
Анна встала к синтезатору, Вейдж ударил в барабаны. Баст и Марк подхватили гитары. Чёткий, страшный, похожий на военный марш ритм заполнил зал.
Народ притих.
Маркус запел, следом за ним вступила Анна.
Секунды проигрыша шли, но только вот, сам представленный не появлялся.
Зазвучала выставленная на минимум запись скрипичной партии.
Не пришел.
Песня закончилась, зал удручённо молчал. Люди негромко переговаривались. Вейдж и Баст оглядывали море лиц, словно, еще надеялись на что-то.
Вдруг, к полной неожиданности присутствующих, из колонок снова раздался звук скрипки. Только вот это уже была не запись. Играли явно где-то в зале.
(Подсказонька: Abney Park - The Story That Never Starts)
- Да, ладно? – выдохнул Вейдж. – Не обманул, чертяка?
Анна сориентировалась быстрее остальных, подхватывая мелодию ритмичными хлопками. Следом за ней взялись за инструменты и остальные.
Марк, выдохнув, начал петь. Взгляд мужчины обшаривал зал, пытаясь понять откуда, где находится эта невозможная 1/5 их компании.
Медленно толпа начала оборачиваться, постепенно расступаясь, давая дорогу.
- Мать твою, это как? – негромко охнул Баст.
На сцену медленно поднялся остроухий мальчишка лет тринадцати, с бровями вразлёт, и чёрными волосами чуть-ниже лопаток, верхняя часть которых была подхвачена в небрежный хвост. На лице не-то татуировка, не то просто чёрный рисунок диковинных символов. В руках у него была белая электро-скрипка по форме чем-то напоминавшая спиральный срез ракушки.
В темноте начали загораться огни зажигалок. Сначала одна, две, а потом все больше и больше… Вскоре весь зал осветился маленькими огнями: люди приветствовали своего кумира. И после того, как стих последний аккорд, в зале несколько секунд стояла гробовая тишина, а затем публика буквально взорвалась хлопками и радостными криками.