Стена загона проходила в нескольких метрах от импровизированной тюрьмы, поэтому шепот родной дочери Инка услышал сразу.
— Отец…
— Лима? Как ты? — послышался его голос.
Старик прильнул к заколоченному окну дома, где его заперли вместе с Матфеем, а девушка ухватилась руками за край ограждения. Между ними тянулся двухметровый проход.
— Все хорошо, отец, не волнуйся, — прошептала она. — Как твоя нога?
— Кровь еще сочится, — начал Инка, и девушка, сдерживая гнев, прикрыла глаза. Лучше бы выстрелили в нее. Не было бы так больно. — Но мне помогает Матфей. Он перевязал рану. Без него было бы совсем худо.
— Кто это такие? — не в силах стоять, Лима присела и оперлась о стену. Она оказалась к отцу спиной и повернула голову, чтобы лучше его слышать. Щель между досками хорошо пропускала звук. — Я единственная догадывалась, что они прилетят, но, как самая последняя дура, отмахивалась от видений, поэтому ничего важного не узнала.
— Думаю, они сказали правду, — прохрипел Инка. — Прилетели с Марса.
— Я… Я не понимаю, отец…
— Колонисты с далеких земель, — упростил он. — Более развитая цивилизация.
— Им нужны семена… — пробормотала Лима.
Ей пришлось замереть, когда мимо проходил часовой. Она не понимала, можно ли инкам общаться друг с другом, нарушает ли она какое-то новое правило или нет, но, памятуя о том, насколько легко захватчики убивали, не стала рисковать и проверять их настрой. Охранник ничего не заметил.
— Они убьют всех, когда завершат миссию? — неожиданно спросил Инка. — Ты об э́том боялась тогда сказать?
— Все будет хорошо, отец, — солгала она. — Ты же знаешь…
Внезапно ее оборвал солдат, подкравшийся с другой стороны ограды. Она держала в поле зрения первого часового и совсем забыла о втором. На его броне отражала свет прожектора буква Е.
— А ну замолчали тут. — Было заметно, что нарочитая жесткость давалась Эхо с трудом. — Никаких разговоров.
Он уже успел немного поспать и теперь был на посту. Совсем недавно он снимал экзоброню, но, выйдя из дома, первым делом снова надел ее. Лима заметила, что даже по нужде солдаты ходили в броне. Они словно были слабыми без дополнительной груды мышц, как улитки без панцирей. Понимая это и слыша отголоски человечности в интонациях Эхо, девушка тихо проговорила:
— Мой отец потерял много крови. Дайте ему воды. Пожалуйста!
Морпех посмотрел в ее просящие глаза, глубоко вздохнул, потом едва заметно кивнул и зашагал прочь. Лима отползла от стены, чтобы не мозолить Эхо глаза, и увидела, как он вернулся и просунул в окно тюрьмы пластиковую бутылку с водой. После этого она легла на ледяную землю, свернулась в клубок и смогла задремать.
Хорошо, что пластик не разлагается сотни лет. Может, это и погубило планету, но в данный момент спасло Инке жизнь. Белый пришелец не стал бы отдавать свою флягу или надолго оставлять пост. Повезло, что под ногами валялась тара.
Ранним утром Лиму разбудил погасший прожектор. Стоило глазам привыкнуть к яркой пелене, как она исчезла в утреннем полумраке, медленно расстилающемся по округе, прежде чем поднимется солнце. Было очень холодно. Скорее всего этой ночью впервые ударили заморозки. Лима не чувствовала кончиков пальцев, но тело ее согревала какая-то шкура. Стоило девушке открыть глаза, как она резко подняла голову, чтобы оценить обстановку, и сразу встретилась взглядом с Пуно. Их глаза были на расстоянии десяти сантиметров, может быть, меньше. Парень всю ночь согревал девушку, но сейчас немного отодвинулся, чтобы их не увидели вместе. Современные им нравы мало чем отличались от нравов далекого прошлого. Тем более Лима была помолвлена с сильным и могущественным человеком. Он, кстати, не заставил себя долго ждать.
Проснувшись ровно от того же выключения света, Куско понял, что обнимает воздух. Он не стал громко звать девушку, чтобы не нарушать хрупкого единения инков со своими кошмарами во сне и наяву, а просто пошел искать ее, лавируя между трясущимися телами.