Пуно продвинулся в изучении реальных основ мироздания, но лишь подсознательно. Он все еще был девятнадцатилетним необразованным парнем из примитивного племени. Какое уж тут быстрое понимание.
Он заметил, как десяток захватчиков уходят из лагеря обратной дорогой, минуя топливные поля, и даже не замечают срабатывающих под ними ловушек. Призрачная надежда на то, что они уйдут навсегда, погасла, толком не разгоревшись, когда парень услышал разговор белокожих — они обсуждали свой ценный груз. Значит, пришельцы вернутся с еще более жуткими приспособлениями.
Оставшаяся группа бронированных солдат обступила загон, готовясь осуществить новый контакт с инками. Альфа подошел вплотную к низкой двери в ограждении и всматривался в лица напуганных, униженных до уровня животных людей. Увидев это, Юрас подскочил к полковнику, чтобы первым обратиться к нему.
— Если вам что-то надо, я могу очень быстро…
Альфа не дал ему договорить, отстранив в сторону мощной рукой. Прикосновение ледяного металла заставило старика замолчать, а полковник прошел внутрь загона, словно кого-то ища. Инки расступались перед ним, отползали в сторону, чтобы его титановая нога не наступила на них ненароком и не оставила только мокрый след. Полковник был акулой, а люди — расплывающейся рыбешкой, попавшей в один бассейн с хищником.
Наконец он остановился напротив Лимы.
— Ты дочь вождя?
Девушка смотрела на него со злобой и даже с вызовом.
— Покажи семена, — сказал Альфа.
Это была не просьба. Через пару секунд он схватил застывшую в молчании Лиму и потащил прочь из загона. Титановая клешня больно вцепилась в ее предплечье и оставила черный синяк на нежной красной коже. Некоторые мужчины, в числе которых был и Пуно, сочли это за оскорбление, но ничего не посмели сделать.
Чарли перехватил девушку, как эстафетную палочку, настолько она была легкая для экзоскелетов, сцепил ее руки за спиной и повел перед собой.
— Делай, что они говорят! — крикнул вслед Юрас. — Нам их не побороть, поэтому надо сотрудничать.
Но Лима все равно сопротивлялась и не хотела выполнять требования. Не потому, что надеялась сберечь семена, нет, их бы все равно нашли. Просто из принципа. Но когда ей отвесили тяжеленную пощечину и толкнули метров на пять вперед, желание сопротивляться пропало. В какой-то момент они с Чарли пропали из поля зрения остальных, и он зажал ее в углу за домами, пытаясь испробовать на вкус экзотику, но получил несколько глубоких укусов. В отместку он еще раз ударил ее по распухшей щеке и прошипел:
— Вот тварь. Ты еще пожалеешь.
Они вернулись с мешком семян. Килограмм пятнадцать — весь запас племени. К ним можно было добавить несколько килограмм из личных хранилищ инков и на этом все.
— Оставите нас голодать? — прослезилась Лима. Ее щеку покрыла гематома. — Неужели вам нужны все эти зерна до последнего?
Чарли разразился самым искренним смехом.
— Все? Нет, детка, нам нужно в тысячу раз больше!
Вот так выглядит погибающая надежда. Его слова прозвучали раскатом грома. Лиму будто пронзило высоковольтным током, но в то же время подобно тому, как в грозу сверкает молния, в ее голове сверкнули мысли. Ее настигло видение.
— Несметные запасы семян на севере! — воскликнула она и упала как подкошенная. — Наш земной рай…
Альфа удивился познаниям недоразвитых, как ему сказали, созданий.
— Ага. «Ковчег Судного дня» на Шпицбергене, — уточнил он. — Откуда ты знаешь? У вас же даже интернета нет.
— Шпицберген… — изумленно повторила Лима.
Инки в загоне стояли как вкопанные.
— У нас есть древние истории, — вмешался Пуно. Он, сам того не заметив, растолкал соплеменников и протиснулся в первый ряд, как можно ближе к любимой. Между ними было не больше трех метров. — Мы передаем их из уст в уста. Наш предок был там.
— На острове? — удивился Альфа. — Это хорошо. Надеюсь, вы верите в генную память, иначе вам придется несладко.
— Почему? — спросила Лима.
— Потому что вы двое идете с нами.
— На Шпиц… берген?
— Разумеется. Нам нужны местные проводники, — произнес Дельта, стоявший неподалеку.
— Но тут мой отец. — Багровое лицо Лимы блестело на солнце от слез.
— Именно поэтому ты первая в списке. Чтобы не было соблазна обмануть нас. Не вернемся мы — умрет твой отец. А этот смышленый паренек не даст тебя в обиду, его тоже в команду.