Жесткая клешня Чарли схватила Пуно за руку и потянула к себе прямо через стену загона с ветвящейся колючей проволокой наверху. Даже связанные одной целью пришельцы отличались друг от друга степенью кровожадности. Кто-то вообще не мог убить человека, как Эхо, а кто-то был настоящим извергом, как майор с буквой С на груди. Он мог избежать садизма, но не соизволил обойти ограждение, поэтому Пуно вывалился из загона к ногам Лимы с рваными ранами на теле, из которых сразу же побежали багровые струйки крови, окрасив его кожу в более темный тон. Возможно, в Чарли разбушевалась ревность, ведь он уже заприметил эту красотку, а поэтому презирал всех, кто был ей мил.
— Ну, есть еще желающие помочь? — грозно спросил полковник.
— Если бы вы поточнее описали задачу… — залебезил Юрас. — Думаю, нам было бы проще.
В этот момент из леса появился отряд, и внимание всего лагеря переключилось на него. Солдаты уходили на своих двоих, а теперь возвращались в шумящих железных монстрах, огромных самодвижущихся повозках на гусеничном ходу. Инки, конечно, знали о существовании автомашин, но только по рассказам предков. Нынешнее поколение прожило жизнь в лесном лагере и ни разу не видело таких механизмов.
— Вот на этом мы и поедем, — с довольным видом произнес Альфа.
— Простите за нескромность. — Кто-то из инков набрался решимости. — Вас же всего двадцать человек. Зачем вам столько семян?
Наивный, глупый вопрос вызвал у майора настоящую ярость. Наглый выскочка из племени краснокожих посмел спрашивать, зачем белые люди делают то, что делают. Это едва не погубило оставшихся в живых инков, но все обошлось. Полковник успокоил его и рассказал то, чего рассказывать не хотел:
— Нас не двадцать. Там, на Марсе, нас миллионы. — Он показал рукой в небо. — Чертовы бактерии уничтожили все растения, и люди остались без пищи! Пока мы болтаем попусту, там гибнут тысячи. Гибнут жуткой, голодной смертью. Каждый день умирает по десять племен, чтоб вам было понятнее.
— Разве у вас нет искусственной пиши? — удивилась Лима. — Даже на Земле она есть. Один торговец как-то принес нам…
— Уже полгода все питаются этим пластиком, и, судя по смертям, он не панацея. Конечно, найдутся люди, способные уплетать его до глубокой старости, но гибель даже одного миллиона сродни катастрофе. Этого нельзя допустить.
Браво попытался взять слово, чтобы дать полковнику успокоиться, но тот махнул рукой, мол, все в порядке.
— Теперь понимаете, что лежит на другой чаше весов? — продолжал Альфа. — Вас всего сотня. Против миллионов. Мы не остановимся ни перед чем, чтобы заполучить и ваши запасы, и семена из «Ковчега Судного дня» на Шпицбергене. А если вы не станете нам помогать, что ж… лишняя сотня смертей на фоне нескольких миллионов…
Тут в дело вмешался Чарли.
— Полковник хочет сказать, что, если мы не вернемся с добычей, наши люди уничтожат ваше племя. Поэтому в ваших же интересах помочь нам в походе. Нам нужны крепкие скауты и проводники.
Пирсинг на брови майора блестел, как какое-то техническое дополнение к стальному каркасу, а его самодовольная ухмылка играла на лице, пока он смачно жевал жвачку.
Из толпы выступили Хан и Космо, молча кивнули, и их выпустили за ограждение.
После этого Куско уже не мог стоять в стороне. Он наклонился к отцу, чтобы никто не услышал.
— Я должен пойти. Там моя будущая жена, а вместе с ней и право быть новым вождем… Если, конечно, останется кем управлять.
— Хорошо. Не забудь, чему я тебя учил, — прошептал Юрас в ответ. — Будь хитрее, изворотливее любого на твоем пути.
— Как всегда. Справишься тут один?
— Да, проведу подготовительную работу.
Высокий светловолосый Куско выступил из толпы со взглядом, полным самодовольства. Не будь на Чарли экзоскелета, они могли бы сойти за близнецов.
— Хорошо. Еще кто-нибудь? — сурово спросил полковник. — Нужно еще пять человек. По одному на каждого нашего.
Тишина. После ночной бойни большинство племени теперь составляли матери с детьми и старики, но крепкая молодежь еще осталась. Тем не менее никто не спешил выйти вперед.
Тишина разозлила Чарли, и он схватился за автомат.
— Вы что, думаете, мы тут шутим? — Он рванул к толпе, передергивая затвор.
Действие произвело должный эффект. Из загона поочередно вышли три парня и две девушки.
— Вот это другой разговор, — ухмыльнулся майор. — Только не вздумайте подложить нам свинью! Даже мысли такой, мать вашу, не допускайте!
Пуно, зажимая самые глубокие раны руками, о чем-то задумался. Солдаты уже начали расходиться, и вроде все встало на свои места, но одна мысль не отпускала его. Что-то не складывалось, не хватало самого главного элемента. В центре картины зияла дыра, через которую чернел необъятный космос.