Я позвонил Акари, предупредил ее, что вылетел в командировку. Мэй не отвечала.
Пришла ли она в отель «Хризантема», или нет, я никогда не узнал.
Глава 17. Помолвка и Африка. Мэй возвращает деньги.
Машины были поданы и мы с Юкио-сан на одной машине, глава Службы безопасности с пятью крепким и ребятами на другой, прибыли в аэропорт. Мы летели на бизнес-джете и через пять часов были на другом континенте.
Нас встретила удушающая жара и ветер, густо разбавленный песком. Люди в камуфляже окружали нас. Они говорили по-английски, и я понял, что это частная военная компания из штатов.
Их командир козырнул шефу безопасности. Посмотрел на нас. Оценил. После этого нас сопровождала пятерка бойцов. Крепких, молчаливых ребят в черной форме охраны, в отличие от бойцов в камуфляже, и нас в строгих офисных костюмах.
Брат прилетел через час. Мы обнялись с ним. Он поклонился Юкио-сан. И был встречен поклоном тоже.
После этого мы поехали под охраной кортежа автомобилей во дворец Президента республики. Там даже был танк и над нами спереди, и сзади кружили вертолеты.
Мы подъехали к квадратному зданию, больше похожему на склад и окруженному пятиметровым забором с колючей проволокой и пулеметными башнями по углам.
Внутри же это был приличный дворец, с садом и фонтанами, во французском колониальном стиле.
Кортеж был пропущен в ворота без задержек. Но перед входом в зал нас обыскали. Меня обыскивали легко, а вот военных ощупывали очень пристально.
Президент сидел во главе стола. Он был угрюм, и его черный берет с золотым орлом, почти сливался с кожей.
По бокам сидели люди в такой же военной форме, как у Президента, только орденов у них было меньше.
По фотографиям, показанным мне в полете я узнавал министра Иностранных дел, министра Обороны и Министра Юстиции. Президент говорил по-английски плохо, переходя на французский, и сбиваясь на местную речь.
Он начал грубо. Швырнул через стол фотографии ящиков. Вытащил автомат, и тоже кинул его на середину стола. Слюна брызгал из его рта. Он кричал и хотел, чтобы мы дали объяснения.
Юкио-сан кивнул. И я начал речь, полную ссылок на документы, подписанные Корпорацией и им лично. Выверенные предложения, с цитатами из договоров должны были убедить не только его, но и любой взыскательный суд.
Из договоров следовало, что Корпорация может передавать оружие, так как она сочтет нужным и кому сочтет нужным, и без ведома президента.
Министр Юстиции кивал. Но Президент хмурился. Потом достал золотой пистолет и выстрелил в воздух, прервав мою речь.
Он сказал, что не желтолицым решать, что и кто должен делать в его стране.
Шеф СБ едва заметно кивнул. И в следующие мгновенья произошло несколько вещей, к которым я не был готов.
Охранник Президента достал мачете и перерезал тому горло сзади. Кровь хлынула на стол, чуть запачкав мой костюм и бумаги. Потом тело оттащили и в кресло сел Министр Обороны. Он извинился за несдержанность Президента и сказал, что все договоры с Корпорацией будут соблюдены, и он сожалеет о том, что нам пришлось ехать сюда и отрываться от важных дел.
Но, поскольку положение в стране тяжелое, он рекомендует нам задержаться в ней на несколько дней.
Мы любезно приняли приглашение и машины, также под охраной отвезли нас в резиденцию Корпорации. Такое же серое здание. Внутри здесь было также хорошо. Только стиль был более японским.
Мне отвели приличный номер и я, отдав одежду в хим. чистку и сходив в душ заснул.
Спал я плохо. За окном то и дело раздавались разрывы и стрельба.
Связь не работала и я не мог залезть даже в почту, или позвонить.
Утром одежда была выстирана и почищена. Я одел ее и спустился к завтраку.
Коллеги смотрели телевизор. Здесь были и дипломаты, и военные и моряки. Все они были эвакуированы в здание Корпорации. Поскольку сейчас по телевизору показывали уличные бои и штурм посольства Японии. Успешный штурм пустого здания, которое никто не охранял.
День прошел спокойно внутри здания. Нас никто не трогал, хотя взрывы, стрекотание вертолетов долетали и сюда.
Я смотрел телевизор вместе со всеми. Принял участие в шахматном турнире и даже дошел до полуфинала.
За окнами также стреляли, хотя и потише. Послушали речь нового Президента. Посмотрели на догорающие руины посольства.
Общался с Акари. Мои родные приехали в Токио. Прилетела сестра. И они мило ходили по магазинам.
Сестра рассказывала о жизни в Австралии, но приехала без своего молодого человека.
Высокий красавец-блондин, остался пока в Мельбурне и должен был прилететь только на помолвку.
Я не говорил ей где я, а она и не спрашивала. Несколько раз набирал Мэй.
Но она молчала. Писем от нее тоже не было. Я ей и не писал.
Написала мне и Юми, я ответил, что встреча не получилась и я в командировке.
Юми прислала мне смайлик и ссылку на свое фото, в котором она топлесс пила коктейль на крыше, в бассейне одного из шикарных отелей.
Я поставил лайк. А она прислала мне смайлик.
Говорят, здесь в Африке, были занятные женщины, но мне пока не удавалось еще быть с ними.
Я поинтересовался у главы нашего офиса. Он понял мой вопрос и вечером ко мне постучали в дверь. Я открыл. Там стояла очаровательная девушка с шоколадной кожей. Кожа у нее была мягкая, как бархат, ну а плоть, плоть как и всех была розовая.
Мне понравилось, хотя привычки у нее были свое образные, отличные от моих.
Я привык к большему разнообразию, а она предпочитала более простые удовольствия.
На утро, я поблагодарил нашего шефа в этой стране. Но он сделал вид, что не понял. В конце концов, я был прислан из Японии и был начальником в самой Корпорации, а он был руководителем, но в далекой стране.
Прошло еще два дня. Выстрелы затихли и самолет доставил нас домой. Я приехал вечером 14 января, брат поехал в отель, где его ждала жена и остальные члены нашей семьи. Я поехал домой.
Акари встретила меня в роскошном белом кимоно, вышитом пионами и розами.
Проводила в ванную. Там уже была набрана горячая ванна и я с удовольствием в ней отдохнул. Акари мыла специальной губкой мои руки, мою грудь и ноги.
Я чувствовал бесконечную к ней благодарность и любовь. Я сказал ей об этом и она удивленно посмотрела на меня.
Я повторил, говоря как она прекрасна, как прекрасны ее волосы и лицо.
Акари зарделась и смутилась. И я понял, что она любит меня.
Потом во мне промелькнула мысль, как она отнеслась бы к моей открытой связи с Мэй, но я вспомнил Акари в момент вождения и скорости и решил, что ноготки, которые ласкают мою кожу, сдерут ее, узнав о Мэй.
Я был в воде, но то ли от прикосновений, то ли от воспоминаний о Мэй мой флаг поднялся. Акари заметила это и улыбнулась.
Она сделала все как надо, даже лучше. Не замочив и не снимая свое кимоно.
Именно этих ласк мне не хватило с шоколадной девушкой в чужой стране.