Она была доставлена в больницу на вертолете и готовилась к родам.
Я вызвал охрану. Предупредил Аишу. Она не хотела меня отпускать. Она не грозилась и не была в ярости. Она была спокойна, и это ее тихое состояние пугало больше, чем звериная ярость.
Я обнял ее. Поцеловал сына. И сел в бронированный автомобиль.
Через несколько минут я был на аэродроме, и он поднял меня в воздух.
Самолет вырулил на посадку и поднялся в небо. Я находился в воздухе, посередине океана.
Я не спал, ожидая новостей от Акари. Ожидая известий от Мэй. Ожидая сообщений от Аиши.
От Ямамото я новостей не ждал. Но они пришли первыми.
Позвонил доктор.
С самого утра помощница Ямамото видела, как она бледнеет. Как ей становиться тяжело дышать, как скачет давление. Но у Ямамото было много дел и она не хотела ехать в больницу. А потом потеряла сознание и скорая доставила ее в родильный дом.
Она не приходила в сознание. Доктор принял решение кесарить. Ей вкололи обезболивающее, поместили под капельницы и начали делать операцию.
Младенец, это тоже был мальчик, был обвит пуповиной, и плохо дышал.
Доктор сказал, что если бы операция началась чуть позже, его бы не спасли.
Давление у Ямамото скакало и ей вливали кровь. Ей вливали плазму, но истощенный организм отказывался бороться. Доктор стимулировал ее жизнь.
Были подключены лучшие врачи. Были подключены лучшие лекарства. Но в конце операции Ямамото подключили на искусственную вентиляцию легких.
Ей вкалывали и вкалывали различные вещества.
Но дыхание ее замедлялось. Сердце, словно замерзающая птичка затихало. И наконец, остановилось.
Реанимационная бригада в покрашенной в голубое палате, боролось за ее жизнь.
Они ничего не смогли сделать. Ямамото родила и ушла. И как будто, почувствовав смерть матери, младенец закричал и у него открылось внутреннее кровотечение.
Очень жаль. Мне очень жаль. Эти слова доктора врезались мне в память.
Я вспомнил Ямамото. Нашу первую встречу. То, как она робко спросила меня про духи. Как потом я фактически насиловал ее. Как она делала букеты Мэй. Как безропотно она украшала нашу свадьбу с Акари. Как мила и тиха она была. Как робко принимала мои ласки.
И в душе моей не промелькнуло ничего. Ни любви, ни жалости, ни к ней, ни к моему младенцу.
Она была для меня чужой. Но я набрал ее помощницу. Та ответила сразу. Ее сухое лицо еще больше вытянулось. Но говорила она спокойно.
Сказала, что по завещанию, которое Ямамото сделала заранее , все имущество ее переходит мне. За исключением, незначительной доли, которая отходит помощнице.
Я сказал, что принимаю этот выбор, при этом она может оставаться в квартире Ямамото столько, сколько понадобиться, а также если будет на это ее желание, продолжать вести бизнес.
Помощница кивнула. Сказала, что оповестит меня о похоронах. Я кивнул тоже.
Я открыл ленту новостей. Она пестрела сообщениями о безвременной смерти Ямамото.
Я с удивлением читал, сколько эта женщина успела за столь короткий срок.
По всей стане было открыто сотни филиалов ее магазина. Она успела оформить десятки свадеб селебрети. При этом я читал искрение слова о ней.
Телеграмм буквально захлестнули посты с черной свечей. Я читал отзывы о Ямамото, но и это не заставило ничего откликнуться в моей душе. Я понял, что не любил ни ее, ни ее ребенка. И смерть ничего не изменила в этом факте.
Я летел к Акари и ждал нашего с ней младенца.
Позвонил доктору. Тот был усталым, и начал говорить о Ямамото, о том, что ее тело будет подготовлено к выдаче. Я прервал его. Сказал, что, что меня не интересует что будет с ней и ее ребенком.
Доктор кивнул. Сказал, что Акари поместили в палату. И что за ней осуществляется лучший, самый лучший уход.
Я попросил его сделать все, что только в его силах. Доктор кивнул.
Я отложил телефон и задремал.
Мен разбудили через пятнадцать минут. Рядом со мной сел заместитель службы безопасности Компании. Крепкий американец. Глава наемников компании, крепкий мужчина с закаленным лицом и глазами убийцы. Впрочем, глаза убийцы были на месте. Он и был убийцей.
Он аккуратно прикоснулся ко мне ладонью. Я открыл глаза. Обычной иронии на лице американца я не увидел. Он был задумчив и смотрел на меня, чуть ли не с жалость.
Он протянул планшет.
На планшете было видео падающих ракет. Ракеты, словно звезды, желтые и огромные летели вниз. Соприкасались с землей и расцветали желтыми огненными цветами.
Я прокрутил видео еще раз.
Удивительный сад рос на месте президентского дворца в Африканской стране, откуда мы улетели… Я посмотрел на часы. Улетели два часа назад.
Шеф прокрутил и показал мне еще один ролик. Это была детская. Заботливо выкрашенные стены были в подтеках черного дыма.
Огонь был потушен, но камера скакала. Но изображение было четким. Снимающий вошел в детскую. И приблизил камеру к женщине, лежавшей около кроватки.
Это была Аиша. Снимавший прокомментировал увиденное:
-Мистер Смит, - обратился он к моему собеседнику, - госпожа президент мертва.
Он приблизил камеру к кроватке. Протянул руку. Вынул ее. На ней были капли крови.
Он продолжил, выругался, и сказал, что ребенок мертв также.
Мистер Смит уточнил, так ли это. Собеседник сказал, что вне всяких сомнений.
Я был спокоен и это не укрылось от мистера Смита.
Я кивнул ему. Поблагодарил. Во мне не было скорби и на этот раз.
Я включил программу и вошел в счета Аиши. Деньги должны были быть срочно переведены на счета корпорации. Со мной связался Юкио-сан и подтвердил мои действия.
Я часть счетов заблокировал. Часть денег перевел на счет корпорации.
Свой личный счет, сведения о нем, я спрятал. Аиша сделала мне этот подарок и сказала, что рассчитывает прожить со мной остаток жизни, если что-то пойдет не так.
Но свой остаток жизни она прожила без меня.
Но с нашим общим сыном.
Переведя деньги я спросил мистера Смита, что будет со страной дальше. Он промолчал, сказав, что пока решение не принято. Но скорее всего клан третьей жены выдвинет своего представителя на пост президента.
И по понятным причинам, с меня будет снято это направление.
Юкио-сан лично возьмет контроль над ним.
Я кивнул. Слишком тесно я был связан с Аишей.
Я вновь закрыл глаза. Я представлял нашу первую ночь с этой шоколадной женщиной.
Я представлял ее губы. Ее груди, ее глаза. Я вспоминал встречу после смерти ее мужа. Я вспоминал и нашего общего сына. С которым я побыл только неделю.
Я не верил в воздаяние. В моей систем координат не было понятие «грех».
Но если бы я примерил на себя модель мышления Европы, то я подумал об этом именно так.
Сон не шел. Но я не открывал глаза. Я сделал все, что мог. И готовился к встрече с Акари.
На оставалось лететь меньше часа.
Я все-таки задремал. И мне снилась Ямамото, которая шла взяв за руку мальчика лет пяти. Встречалась с Аишей, одетой в короткое платье, по европейской моде. Рядом с Аишей, шел такой же по возрасту мальчик, более смуглый.
Не знающие друг - друга женщины обнялись и прикоснулись щеками, как старые знакомые. И не оглядываясь пошли прочь от меня.
Я пытался их догнать, но они шли по огромному торговому центру, а я словно уменьшился и каждый мой шаг был равен их пяти.