— Хватит так себя вести! — грубо сажая на капот машины, говорит Лукас и отходит, чтобы открыть машину.
— Не трогай меня и не буду, — хлопает дверцей и оказывается рядом с аптечкой в руках. — Мог просто отвести домой, я бы сама всё сделала.
— На самостоятельную ты не тянешь, тем более у меня планов на целый день.
Целый день в его компании? Уму непостижимо, на что я подписалась? Откидываюсь на локти, шумно выдыхая так, чтобы было понятно — я-то не горю желанием быть с ним вместе, да и ещё так долго, и только, слегка повернув голову в бок, обращаю внимание на машину, на которую меня чуть ли не кинул Лукас.
Этого не может быть! Не верю своим глазам!
Машина, которая символизирует всю американскую эпоху и её ни с чем не спутаешь. Зрительно узнается по хромированной окантовке фар и овальной решётке радиатора. Где-то читала, многим внешний вид этой модели больше всего напоминает формами бутылку Кока-Колы. Не припомню, чему ещё удивлялась так сильно, как сейчас, глажу эту чёрную мамбу, пока Лукас вытаскивает небольшой осколок из ноги и обрабатывает рану антисептиком, даже не замечая дискомфорта. Не верю, что из всех машин, он приобрёл именно эту. Понимаю, как глупо это спрашивать, я ведь знаю её как облупленную:
— Ford Gran Torino 1972 года?
Мэй поднимает лицо, его большие губы расползаются в чеширской улыбке.
— Уверена?
— Нет, чёрт побери, наугад сказала, — издевается, это заметно, но я прощаю ему оплошность — машина захватила всё моё внимание.
— Может, теперь мы попробуем начать с начала? — тёплые пальцы сжимают холодные ступни, отчего по телу пробегает волна неизвестного происхождения. Не могу пошевелить конечностями, чтобы избавиться от этого чувства. Единственное, что в моих силах, говорить:
— А это уменьшит время, проведённое с тобой?
— Боюсь, что нет, — он отпускает меня. И это позволяет набрать побольше воздуха в лёгкие. Лукас встаёт с колен и, опираясь на запястья, находится очень близко к моёму лицу, чтобы не покраснеть — отворачиваюсь и натягиваю маску отвращения. Хотя очень может быть, что у меня это не получается. Наличие такой машины подо мной как будто уменьшают всю злобу, которую испытываю к нему. Или он это продумал — могла ли Пат ему что-то сказать? Или это так судьба сложилась в его пользу?
Мысли отвлекает урчание живота, уже не могу вспомнить, когда ела что-то существенное, кроме поп-корна у Тоби… Чёрт, Тоби!
— Могу я быть уверена в том, что с Тоби всё в порядке?
На моё счастье с его лица опять сходит эта улыбка, и в моих глазах он обычный парень. Обычный такой житель ада.
— Да, он в полном порядке сейчас и будет. Я не психопат, только хотел провести с тобой время, чтобы ты узнала меня.
Задумываюсь над его словами и не вижу причин сомневаться в том, ради чего он всё это задумал, да и раз у меня нет выбора, то…
— Я уже согласилась на твоё предложение, но у меня есть правило — не прикасайся ко мне.
— Что ж… — его голова опускается ещё ниже, нос щекочут волосы. Дорогой аромат наполняет пространство между нами, который неотъемлемая часть его. — Будет сложно, но постараюсь.
Его куртка всё ещё на мне в то время, как он продолжает стоять в одной футболке. Хочу снять с себя символ нашего перемирия, но он останавливает легким движением, между нами остаются сущие дюймы. Такая мелочь, но это вызывает улыбку, которую прячу — всё-таки он где-то скрывает Тоби. Знаю, как глупо ему доверять в части безопасности, но приходится расслабиться, хотя бы временно.
—Что у нас по плану, похититель? — растираю онемевшие запястья, шевелю ступнями, больная нога практически не даёт о себе знать, что порядком удивляет меня. Вколол небось наркоты какой. «Ой, Лорин, могло быть и хуже», — читает нотации внутренний голос.
— Магазины, — если он ожидал, что глаза загорятся от данного слова, то этого не случится лет так через … миллиард. — Слезай, самостоятельная.