Но как бы в ответ на мейерхольдовскую статью «Бенуа-режиссер» в «Речи» появилось очередное «Художественное письмо» Бенуа, полное самых резких замечаний по поводу постановки «Каменного гостя» на казенной сцене.
В этом письме Бенуа писал, что на мариинской сцене «повторился один из тех случаев злостного искажения, которое просто в природе у Мейерхольда». «Момент попрания Пушкина и Даргомыжского, русской литературы и русской музыки приобретает характер чего-то безобразного». Далее Бенуа утверждал, что в лице Головина Мейерхольд окончательно загубил живого художника, очень яркое дарование живописца, которого можно было бы направить на хорошие и большие дела. Считая, что Мейерхольд в старину был бы «незаменимым устроителем всякого рода праздников», Бенуа восклицал: «Но боже мой, зачем же допустили Доктора Дапертутто к настоящей литературе, к настоящей музыке, зачем дают ему возможность развращать и без того зыбкую культуру средней русской интеллигенции». Всю работу художника и режиссера Бенуа считал вандализмом, ибо «какие же могли быть поиски сути в людях, а priori решивших с одной стороны, что Пушкина нужно давать вне времени и пространства, а вслед затем сейчас же увлекшихся эпошистым маскарадом».
«Каменный гость» прошел в Мариинском театре за две недели до официального конца зимнего сезона, по существующим до революции правилам совпадавшим с последним днем масляной недели. Затем следовал недельный перерыв, и с понедельника второй великопостной недели начинался так называемый великопостный сезон. В тот год масленица кончалась 12 февраля, и спектакли могли начаться лишь в понедельник 20‑го.
Промежуток от рождества до конца масленицы в 1917 году составил, таким образом, лишь полтора месяца, и этот период не был очень богат фактами. Самым значительным событием был пожар Незлобинского театра в Москве, во время которого сгорела вся сцена и обгорел зрительный зал. Спектакли товарищества были перенесены в помещение Охотничьего клуба, и здесь состоялось первое представление пьесы Шельдона «Роман», до сих пор еще сохранившейся в репертуаре русского театра. В январе и феврале московские и петроградские театры показали еще ряд своих работ. Кроме «Свадьбы Кречинского» в Александринском театре успели сыграть французскую комедию «Бабушку» и «Милых призраков» Леонида Андреева — пьесу из жизни Достоевского. В Мариинском театре были премьеры «Фенеллы» и «Каменного гостя». В русских спектаклях Михайловского театра прошел «Стакан воды» Скриба, поставленный Ю. Л. Ракитиным. Выяснилась также постановка новой оперы «Игрок» С. Прокофьева по роману Достоевского. «Игрок» был поручен сначала режиссеру Боголюбову, а за отказом последнего — Мейерхольду вместе с Головиным. Но эта работа осталась неосуществленной. В театре А. С. Суворина поставили английскую комедию «Мотылек под колесами» и пьесу самой А. А. Сувориной «Цветок зла» на мотивы Бодлера, при чем автор скрылся под псевдонимом А. Львов. Петроградский «Незлобии» успел дать три премьеры. Это были: комедия Флерса и Каявэ — «Золотая осень», французская комедия «Английский шарабан» и пьеса Марка Криницкого «У вас в домах», обличающая современную интеллигентскую семью. Новые постановки дал «Передвижной театр», показавший «Белый ужин» Ростана, вместе с «Чудом св. Антония» Метерлинка, в Музыкальной драме прошла опера Нугеса «Камо грядеши», а в Кривом зеркале имела успех «Эволюция дьявола», написанная Тэффи. В Москве премьер было меньше. Пожар Незлобинского театра отодвинул на пост постановки «Милых призраков» и пьесы Соснова «Без обмана». Корш, удовлетворенный переполненными сборами, решил больше новинок не давать. Московский драматический театр поставил пьесу Винниченко «Мохноногое». В Малом театре прошел «Ночной туман» Сумбатова и «Ракета» А. Толстого. Камерный театр, как мы указывали выше, доживал последние дни. Кредиторы театра объявили, что с 20 февраля здесь будет новый театр Г. В. Кохманского. В программе первой серии были объявлены такие новинки, как «Секрет петуха» Григорьева-Истомина, «Индейка с каштанами» Аверченко и т. п. В Большом театре был дан экстраординарный благотворительный спектакль с участием Шаляпина. Шел «Дон Карлос» Верди, в котором Шаляпин играл новую роль Филиппа II. В качестве очередной премьеры прошел также «Кощей Бессмертный» Римского-Корсакова вместе с «Иолантой» Чайковского. Художественный театр, отказавшись от мысли дать новую постановку, не устроил в этом году и традиционного капустника. Вместо него было сделано товарищеское собеседование членов союза — «Артисты Москвы — русской армии и жертвам войны». Среди других ораторов на собеседовании выступил К. С. Станиславский с мечтательной речью о будущем всемирном единении артистов, высказывая ту идею художественного интернационала передовых театров мира, которую через десять лет начал пропагандировать французский режиссер Жемье. На конец сезона пришлись две смерти людей театра. В Петрограде 5 января умер критик и драматург Юрий Беляев, в Москве 2 февраля — драматург Шпажинский. Беляеву шел 41‑й год, Шпажинскому было 71.