Эта же система занавесов, осуществляя драматургическую функцию, осуществляла и техническую роль, позволяя менять основные декорации и мебель без специальных, даже коротких, перерывов. Это облегчалось еще и тем, что Головин в декоративном отношении дал систему задников, написанных как панно. Сверху свешивались живописные арлекины. Вместо пристановок была применена система небольших ширм, которые ставились по бокам главной сцены. Главная сцена почти все время была уменьшена, в глубину она раскрывалась лишь для бала и маскарада. Десять картин драмы потребовали десять декоративных перемен. Головин написал декорации: два зала, маскарадный и бальный, две игорных комнаты, четыре комнаты в доме Арбениных (гостиная, и кабинет, спальня Нины, аванзал), комнаты у баронессы Штраль и Звездича. Каждая из обстановок потребовала и ряд специальных аксессуаров. По свидетельству хроникера «Петроградской Газеты», на генеральной репетиции наибольший успех имели: «комната баронессы с мебелью палисандрового дерева, с букетами роз и старинным роялем; кабинет Арбенина со старинным шкафом-секретером из черного дерева, креслами, крытыми желтым шелком, с высокими спинками, обои с серебряными медальонами; комната князя Звездича с большим фонарем над диваном, коврами на стенах и оригинальной мебелью; роскошный бальный зал, белый с малахитовыми колоннами, зеркалами, открытыми буфетами, со старинным клавесином, украшенным разрисованными фарфоровыми медальонами, и чудной мебелью золотистого шелка с цветными букетами; и полная интимности спальня Нины с кроватью, над которой балдахин из белого тюля, увенчанный золотою короной».
Всех действующих лиц Мейерхольд разбил на отдельные группы. Это были, во-первых, главные лица: Арбенин, Нина, Звездич, Штраль, Неизвестный, Казарин, Шприх, затем шли эпизодические лица — чиновник, хозяйка бала, доктор, затем были группы игроков, масок, слуг и служанок. Всего было занято свыше двухсот человек, при чем на ряду с артистами выступали ученики «Школы сценического искусства» и Студии Мейерхольда.
А. Я. Головину пришлось сделать огромное количество эскизов костюмов. Так, для сцены «маскарад у Энгельгардт» Головин нарисовал костюмы: бухарца, китайца, тирольца, испанки, мулатки, мага, цветочницы, маркитантки, гитаны, ночи, «игральное карты», Нормы, итальянца, инкрояблей, магола, индуса, фантоша, ряд домино и целые группы костюмов, связанных единым цветом, например — группа розовых. Для восьмой картины («Бал») Головин дал эскизы костюмов генерала, адмирала, английского лорда, французского посла, военных и штатских гостей. Среди игроков были также военные и штатские, при чем некоторые из военных были в черкесках. По нескольку костюмов было сделано и для главных действующих лиц. Арбенин, выходивший в первой, второй, восьмой и девятой картине в черном фраке, менял жилет: для первой и второй картин жилет был белый, для восьмой и девятой — изумрудно-зеленый. Шприх в первой и второй картинах был в черном фраке и белом жилете, отделанном зеленым, в клетчатых носках, в четвертой и пятой картинах он был в черном фраке, сером жилете и желтых панталонах. Для Неизвестного в сцене маскарада был взят венецианский маскарадный костюм во вкусе Пьетро Лонги, при чем лицо Неизвестного было скрыто традиционной белой маской с птичьим клювом. Этот же маскированный персонаж по окончании драмы проходил через всю сцену за прозрачной тканью траурного занавеса и т. д. и т. д.
Двухпланная сцена позволила Мейерхольду применить в построении массовых сцен тесные и широкие группировки. Обе игорные картины шли за круглым столом, освещенным верхней лампой, и были образцами тесной мизансцены. Здесь Мейерхольду было важно показать, как лепились вместе руки, карты и цветные ассигнации на фоне красного дерева. В сцене маскарада Мейерхольд, давая черную строгую фигуру Неизвестного, опирающегося на длинную трость, заставлял танцующих образовывать вокруг него как бы волны своими ритмическими движениями, то омывающими таинственную фигуру, то убегающими от нее прочь. В сцене маскарада большую роль играл разрезной занавес; в разрезах перед началом картины появлялись отдельные маски. Мейерхольд дал здесь первый опыт световых переключений, слабо освещая передний план картины и давая яркий свет для второй. Все танцы маскарада и бала были поставлены самим Мейерхольдом, без участия балетмейстера.